о вашей безопасности. Вы подверглись опасному для мозга воздействию, ряд тестов можно сделать, только пока вы спите. От лица службы приношу извинения за возможные неудобства.
Галина усмехнулась.
– Вас сопроводят домой. Вот эти люди, – Колосов показал фото, – всегда будут поблизости. Вот тревожный номер. Если потребуется выходить на улицу – обязательно вначале позвоните. Речь идёт о вашей безопасности.
Галина кивнула, но во взгляде явно читалось, что она не верит ни единому слову.
– И долго мне так жить, под присмотром?
– Двое суток. Потом мы свяжемся с вами. Есть ли у вас планы на ближайшие два дня?
Были планы. Записи в загсе не сохранились, их также успели вымарать оттуда, но свадьба должна была быть послезавтра.
Галина покачала головой. «Не уверена, – подумал Колосов. – Стёртую память сейчас заполняет импровизация. Мозг не может мириться с лакуной, и там сейчас возникает ложное знание».
– Отпустите меня, – она посмотрела на Колосова, вытерла появившиеся в уголках глаз слёзы. – Вы услышали всё, что хотели. Я ничего больше не знаю, отпустите!
– Вот ваш пропуск. Пожалуйста, не старайтесь уйти от наших людей. Мы, в самом деле, считаем, что вам может грозить опасность.
Галина кивнула. «Да, я с чем угодно соглашусь, – говорил её взгляд, – только оставьте же меня в покое!».
– Дима. – Агата вышла на связь, как только Петренко проводили прочь из комнаты. – Ей бы к невропатологу. При таком масштабном удалении памяти возможен реактивный психоз. Она живёт одна, у родителей отдельные квартиры. Понимаешь? Помочь будет некому.
– Прекрасно понимаю. Сейчас обсудим с Михаилом. Извини, вызывают по другому каналу. Да, лейтенант?
– Кое-что нашёл, товарищ полковник. Вам лучше взглянуть своими глазами.
Колосов дал отбой, отправил Агате на экран воздушный поцелуй и закончил видеомост. Архипов зря звать не станет.
Когда Колосов вошёл в лабораторию, там уже был Панкратов, Зеленцов и прочие специалисты из Новосибирска.
– Смотрите. – Архипов подошёл к стенду, на котором теперь красовались снятые дверцы с холодильных ячеек из морга в Засолье. – Это дверца ячейки номер три. Материал отличается по составу от материала других ячеек. В других – нержавеющая сталь. Здесь же – жаропрочный сплав на основе никеля и хрома. Близок к нашему ЭИ-652, но произведён за рубежом, рабочая температура до 1100 градусов.
– Не криво, – покачал головой Панкратов. – И зачем в морге жаропрочный сплав?
– Из такого же материала сделана одна из дверец внутри бункера, в особняке Тормышева, – добавил Архипов. – Дверцы остальных ячеек также сделаны из нержавейки.
– Возможно, надпись указывала на дверцу, а не на ячейку. – Колосов почесал в затылке. – Отличная работа, лейтенант. Сидите, сидите. Это уже зацепка. Свяжитесь с майором Колосовой, пусть загрузит в «Аргус» соответствующие данные. Будем искать связь. Что