неведение и молчание. Никто не посещал братьев, так как все на острове знали, что Готар и Эвадон заняты исследованиями, требующими большого труда и времени.
Наконец, после многих лет тяжелого труда, колебаний, сомнений и тревог корабль был завершен. Сверкая, как огромный слиток серебра, он стоял на террасе обсерватории, обращенной на запад, откуда можно было видеть Сфаномоэ, поднявшуюся над пурпурным морем джунглей. Все было готово. В корабль загрузили продовольствие, необходимое для длительного полета, книги, научные приборы, предметы искусства – словом все, необходимое для удобства и нужд путешественников.
Готар и Эвадон к тому времени находились в расцвете всех своих сил и способностей. Они представляли собой высший тип атлантической расы: высокого роста, статные, красивые, с аристократическими чертами лица. Зная близость катастрофы, они не женились и не имели близких друзей, с монашеской самоотверженностью отдавая себя науке.
Предвидя гибель своей цивилизации, они глубоко сожалели об исчезновении всех ее накопленных в течение многих эпох знаний, материальных богатств, достижений науки и искусства. Но знали они также и о непреложности действия законов, вызвавших глубинные изменения в недрах земли, вследствие которых Атлантида неминуемо уйдет под воду. И философски смиренно приняли это – с покорностью, смягченной, возможно, предвидением славы, которую они надеялись снискать своим новым уникальным экспериментом, своим полетом в космос, где еще никто до них не бывал.
Смешанное чувство сожаления о погибшей цивилизации и предвкушения неведомого испытания охватило их, когда вечером, выбранным братьями для начала полета, они, кратким распоряжением отпустив удивленных рабов на свободу, вошли внутрь шарообразного корабля. И Сфаномоэ засияла перед ними пульсирующим блеском, а Посейдон, темнея, остался внизу, когда они подняли свой корабль в лазурно-зеленые небеса.
В течение некоторого времени они видели огни столицы Сарана и заполненный галерами порт Лефару. В столице ночное веселье было в полном разгаре, фонтаны били вином, благодаря которому люди могли на время забыть о своей неминуемой гибели… Но вскоре корабль поднялся так высоко, что до Готара и Эвадона уже не долетал шум веселья в городах под ними. Они поднимались все выше, пока Земля не стала темным пятном, а небо не зажглось звездами, никогда не отражавшимися в оптических зеркалах их обсерватории. На темной Земле внизу появился постепенно увеличивающийся огненный полумесяц, и вскоре они вырвались из тени навстречу дневному свету. Но небеса недолго сияли голубизной. Постепенно небо становилось все темнее и темнее. Солнечный свет уже не затмевал ни звезд, ни Земли, ничего не было в черном пространстве, окружившем корабль. И ярче всего светила Сфаномоэ, ослепительно сверкая голубым бриллиантом.
Лига за лигой удалялись они от Земли. Почти забыв про нее, братья вглядывались вперед, туда, где голубела звезда – цель их мечтаний. Затем, оглянувшись, они увидели