наблюдать, как над тобой вот-вот начнут издеваться. Вроде видишь, а ничего сделать не можешь.
– Подружку себе уже завела?
Я почувствовала, как мучительно краснею и сердце у меня замирает.
– Что?
– Мы все знаем про девчонок из Эстер, – в глазах Чарли плясали озорные искорки. – Лесбиянки-отличницы.
Почти все рассмеялись. Даже Рози, хотя она взяла меня под локоть и сжала мне руку. Но Сьюзан даже не улыбнулась. С нарочито скучающим выражением лица она протянула:
– И это все, Чарльз? Можешь шутить только про лесбиянок из школы для девочек?
Улыбка исчезла с лица Чарли, но лишь на мгновение. Он заулыбался снова, но на сей раз несколько натянуто.
– А кто сказал, что это шутка?
Сьюзан разочарованно вздохнула и посмотрела на меня. Глядя на меня, она продолжала стоять, развернувшись к группе и обращаясь ко всем одновременно:
– Никакого воображения. Сколько раз ты уже слышала эту шутку, Кэдс?
Она окинула меня веселым, твердым, резким взглядом, словно хотела поддержать.
Я приняла этот нежданный подарок: обычно мне не давали шанса вставить слово.
– Каждый раз, когда какой-нибудь парень думает, что у него хорошее чувство юмора.
Мой голос прозвучал тише, чем ее или Чарли, но его все равно услышали. Все рассмеялись; даже Чарли с улыбкой пожал плечами, словно принимая свою судьбу.
Мы направились к кинотеатру. Сьюзан, явно приободрившись, подошла ко мне и взяла под свободный локоть.
– Спасибо, – тихо прошептала я, чтобы никто не услышал.
В ответ она с довольной улыбкой сжала мне предплечье. Мы прошли внутрь вместе, счастливой троицей.
Мы со Сьюзан стояли у автоматов по продаже билетов и дожидались остальных: те еще были в очереди за попкорном. Я хлебнула колы (она уже успела немного выдохнуться) и потянулась к Сьюзан, чтобы стащить у нее из коробки пару начос.
– И чего они так долго? – проворчала она, наклоняя ко мне коробку, чтобы я могла зачерпнуть сальсы.
– А, Рози вечно копается, – ответила я. – Ей сложно принимать решения, особенно когда дело касается еды.
Сьюзан улыбнулась:
– Вчера во время обеда…
Она внезапно замолчала. Сначала я решила, что это она для драматического эффекта, но потом увидела ее лицо. Улыбка исчезла. Сьюзан смотрела куда-то с потрясенным видом.
И это не было приятное удивление. Скорее ужас.
– Боже мой, – проговорила она так тихо, что я сначала не узнала ее голос.
Я не успела спросить, в чем дело. Она продолжила тем же странным тоном:
– Это мой папа.
Я повернула голову. Мужчина в очереди был совсем не похож на того, кого я ожидала увидеть, даже если бы приготовилась заранее. Я представляла себе кого-то огромного, широкоплечего, с огромными кулаками. А этот мужик был жилистый и совершенно обычного вида: темные волосы с проблесками седины, белая рубашка и джинсы. Прямо как мой папа в свободное от работы время. Он вальяжно рассмеялся