искусственной красивости? Грустная история…
После того как «Аквариум» забрали на Большую Эстраду, что-то заскрипело в шкале неформальных ценностей самодеятельного рока, и на видное место выдвинулась группа, еще не обласканная «Маяком» и «Утренней почтой». Эта группа, справедливо слывущая одной из самых шумных и яростных, блистающая полным отсутствием любовной лирики, почему-то носит милое женское имя – «Алиса». В рок-группе «Алиса» (П. Самойлов, М. Нефедов, П. Кондратенко, А. Шаталин), активно выступающей в данном составе лишь в нынешнем сезоне, нет, конечно, той слаженности, что есть в многолетнем содружестве «Аквариума». Она принципиально недемократична – все здесь работает на единый сценический образ «героя нашего времени», Константина Кинчева.
Еще до того, как Юрис Подниекс задал обществу свой знаменитый риторический вопрос («легко ли быть молодым?»), Кинчев был ответом на него.
Позволю себе такой образ: по весне у нас в новостройках асфальт идет буграми, и когда дикая сила разрывает его, на свет появляется зеленое, упрямое, колючее растение, злое от мук своего рождения, в огромной и яростной жажде жить здесь, сейчас, под этим солнцем. Таков Кинчев.
Идти в жизнь сейчас, немедленно, в полную силу, «менять имена», «принимать бой» буквально приказывает он своему поколению, характеристику коему, кстати, дал весьма невеселую (в песне «Мое поколение»). «Какой изумительный праздник, но там явно не хватает нас!» Каждая песня значит не только то, что значит, – многoe встает за ними, заряженными «горечью и злостью», но и счастьем цельной жизни.
Это – театр одного актера. Актерское существование Кинчева измеряется секундами; разыгрывая свои песни, он заражает публику не «энергией вообще», а тем, как ярко и разнообразно, в смене состояний и настроений, проживает для нее свои сценические мгновения.
У него многое остро, дерзко, с огромной и нерасчетливой любовью к публике, с желанием из разрозненных, замкнувшихся людей создать нечто целое, общее, единое – «Мы вместе!» Ведь можно и должно жить, а не томиться в тоске по лучшей жизни. И никакая это не особенная «молодежная культура» – от многих строчек его песен (хотя бы от «быть живым – мое ремесло, это дерзость, но это в крови»), от всего сценического образа в целом, а иногда и от музыки я могу протянуть сколько угодно культурных ассоциаций.
Для существующих форм эстрады, нацеленных на развлечение, Кинчев слишком серьезен. Восклицать: «Мне нужен воздух!» (на мой взгляд, этот настойчивый и пронзительный крик из песни «Воздух» – едва ли не самое убедительное, что выработало самодеятельное рок-движение) под великолепно-холодные улыбки Тамары Максимовой? Нелепо. А ведь подобные ему «слишком серьезные» артисты были до него и появятся еще – и что, вновь начнется странное противостояние?
Но Кинчев слишком серьезен и для той части публики, что жаждет от рока удовольствия любой ценой. На последнем рок-фестивале, что был в начале июня, «Алиса», вместо того