острый.
– Игнатьев, ты вроде умный мужик, а все пытаешься доказать обратное, если бы он, волочась по дну, зацепился бы обо что-то, то его нога в этом месте так же была бы поцарапана, а при вскрытии ничего подобного не нашли. Делаем вывод, что это произошло до того, как его бросили в воду.
– Домыслы все это, Иван Христофорович, просто зацепился, не обязательно, падая с ветки, вы вместе с брюками, царапаете ногу, – Очень уверенно ответил Игнатьев.
– Все, Федор Михайлович, не нашли и на том спасибо, размышлять некогда, – Закончил диалог Арагонов.
– Какие будут еще указания? – Спросил Игнатьев.
– Пока это всё, проконтролируй, чтобы до понедельника мне этого бродягу разыскали, пусть городовых всех поднимут, но найдут. И еще, ты завтра чем занят?
– Пока ничего не планировал, тётке по дому надо помочь, дрова наколоть, что-то с печью у нее опять не так, дымит, как ей кажется, одним словом, домашними хлопотами.
– Ты говорил, что живешь у тетки, но при этом местный, и родители твои тут живут.
– После смерти дядюшки, мамина сестра совсем сникла, родители попросили, чтобы я пожил с ней после того, как меня сюда назначили, во-первых, у нее места полно, свой небольшой, но все же дом, а у родителей тесная квартирка, а во-вторых, ей становится намного лучше, вот если бы у них были свои дети, возможно до этого не дошло бы.
– Понятно, – Сухо ответил Арагонов, – По воскресеньям у меня банный день, тут, в черте города живет один крестьянин, у него своя баня. Парит так, что ноги потом до кровати не можешь дотащить, стол накроет, выпить нальет, берёт недорого, мы бы с тобой и в баньке попарились и дела бы обсудили, авось к завтрашнему обеду что-то и накопаем, ты как?
– С превеликим удовольствием, Иван Христофорович, только вот неудобно как-то.
– Что тебе неудобно, в баню идти или начальнику отказать не можешь?
– В общем то и то и другое, – Засмущался Игнатьев.
– Ты, брат, не в институте благородных девиц, а в сыске, тут нужно доверять своему напарнику. Дружба она дружбой, а служба она службой. Завтра заеду за тобой в два по полудни, с собой возьми банные принадлежности, шайку и мочалку не бери, там выдадут, – Закончив на этом, Арагонов вышел из кабинета.
Арагонов прокручивал полученную по делу информацию у себя в голове. Ни одна деталь не позволяла выстроить события в единый порядок, чего-то не хватало. Он сел за стол в своем кабинете, выложив перед собой отрезки ткани с костюма покойного, его фотокарточку, носовой платок из вещей покойного, найденный в отеле и печатку, которую он нашел в доме Игната. Он не мог понять, как все это может привести к разгадке, нет ни малейшей про убитого. Кто он, откуда, чем занимается, можно только предположить, что он человек с достатком, опять же, дворянин, купец, ничего не известно. Зачем он приехал к нам в город, кто его встречал или к кому он приехал? По делам или в гости, все это только загоняло Арагонова в угол. Что даст нам бродяга, если найдем его? Что там в Петербурге,