его называют, – отозвался Зэм, голой ладонью берясь за край котелка и наливая немного черной, дымящейся жидкости в серебряную чашу с обгрызенным краем. – Выпей, тебе полегчает.
– Ты убил его? – Расин принял чашу, оказавшуюся не горячей, а почти ледяной: приятный травяной запах, никакой вони, столь любимой некромантами из расы восставших, так что можно надеяться, что после глотка этой бурды он не превратится в зомби.
– Лишь отогнал, убить Молчуна мало кто способен, – Зэм покачал головой, блики поползли по его лицу. – Кстати, меня зовут Эрэм, и нас ждет длинный совместный путь.
Расин, как раз в этот момент отхлебнувший из чаши, едва не подавился.
Один из обещанных спутников – восставший, живой труп с протезами из металла?
Всю жизнь полагал, что гражданами Империи могут быть лишь люди, хадаганцы; орки, гоблины и нежить годны лишь на то, чтобы исполнять роль слуг, младших союзников. Именно за это он сражался под знаменами Гурлусхора, не щадил ни себя, ни противника в кровавых битвах на Игше!
И теперь идти вместе с вылезшим из могилы, погрызенным червями монстром?
Вспоминался день решающего сражения, когда ветер нес дым от сожженных деревень, а они шли через этот дым туда, где ждали их не проклятые эльфы, не надменные канийцы, а свои же, вчерашние союзники, с кем сражался плечом к плечу, делился последним…
К вечеру грязь под ногами превратилась в багровую жижу, а те, кто утром двигался, дышал и смеялся, замерли и замолкли навеки. «Молния» полегла целиком во время отчаянной попытки добраться до Яскера, стремясь убить его и переломить исход неудачно сложившейся битвы.
Расин сумел тогда уйти, сбить преследователей со следа.
Самому настырному он сломал шею голыми руками, причем сначала разобрался с ездовым волком, и хорошо запомнил ужас в светло-желтых глазах, возникший в тот момент, когда хищник сообразил, что столкнулся со зверем более жестоким и кровожадным, чем он сам…
Вынырнув из воспоминаний, Расин обнаружил, что сжимает чашу с такой силой, что серебро едва не проминается под пальцами.
– Так гораздо лучше, – сказал Эрэм и, протянув руку длиной чуть ли не в две человеческих, забрал сосуд. – Уж не сомневайся, я понимаю, что ты не очень жалуешь мой народ, но ни у тебя, ни у меня нет выбора… мы должны пойти туда, куда нам указано, и выполнить поручение.
После отвара багульца Расина прошиб пот, но зато он успокоился, а в тело вернулись силы.
– Нет выбора? Полагаю, что он есть всегда.
– Да? – непонятно как, но металлическая маска на лице Зэм отразила иронию. – Расскажи, какой выбор был у тебя в лапах Молчуна, какой?
– Я еще могу отказаться. Двинуться своим путем, а не туда, куда указано.
– И далеко ли ты уйдешь с этим обликом? – Эрэм хмыкнул почти по-человечески. – Далеко ли?
Этот живой труп знал, чем купили Расина.
– Пойми, у меня, например, есть основания ненавидеть твой народ, – бесстрастный до сих пор голос Зэм дрогнул, в нем прозвучали воспоминания о какой-то давней боли. – Заново я увидел солнце