Александр Александрович Телегин

Над меандровой рекой


Скачать книгу

это будет неуместно, и отложил свою месть до более удобного случая.

      Перед низенькой школьной оградой дымили два мангала, на которых местные фермеры Валентина и Семён Богаенко жарили свиные шашлыки. Пахло обалденно вкусно, так что я чуть не лишился чувств от вожделения.

      Я сел против мангалов в надежде, что мне перепадёт кусочек. Говорят, случалось, что выпившие мужики угощали нашего брата на выборах, на масленице и других праздниках чем-нибудь вкусненьким. Правда это было очень давно. Ну что же! Не угостят – хоть мясным дымом подышу!

      Но тут из школы вышла целая толпа проголосовавшего электората, и встала в очередь за шашлыками, так что я совершенно потерялся среди ног, отошёл в сторонку, чтобы меня не затоптали, и оказался недалеко от нашего соседа Саньки Кочина с двумя товарищами – Петькой Фастиковым и Мишкой Суривановым. После банкротства совхоза все трое были безработные и, терпеливо дожидаясь пенсионного возраста, слонялись по селу в поисках случайного заработка и выпивки.

      Санька, высокий, худой мужик пятидесяти семи лет, с рыжевато-седыми бачками, нервным тиком, встречающийся трезвым так же редко, как краснокнижные виды флоры и фауны, работал ещё недавно медником в мастерской, и был источником постоянного стыда всего своего семейства.

      Молчаливый Петька, вчерашний механизатор, высокий, сутулящийся, белобрысый, длиннорукий, с красным лицом, смотрел на мир с такой смущённой улыбкой, будто только что совершил что-то непристойное.

      Слесарь Мишка Суриванов, напротив, был болтлив, невысок ростом, широк в плечах, пузат и характер имел изменчивый, отчего все мы, сельские собаки, не знали, даст ли он нам пойманную рыбку или пинка под рёбра. В детстве он заработал себе кличку Кастрюля за то, что, забравшись с такими же сорванцами, как он, в магазин, украл не конфет, не лимонаду, а кастрюлю для мамки.

      Петька вытащил из полушубка прижатую к сердцу бутылку водки, а Мишка, купивший порцию готового шашлыка в пластиковой одноразовой тарелочке, водил её перед своим носом и жмурился, как наш кот Василий на почёсывание за ушами. Усевшись на корточки, они поставили посудинку перед собой на снег, и Мишка, видимо продолжая прерванный разговор, сказал:

      – Вот ты, Санька, Кручинина мироедом назвал, а он в нашем селе первый олигарх! И на церковь в Райцентре денег дал, даже в газете об этом писали!

      – Как будто олигарх не может быть мироедом! Это я тебе во-первых говорю! Во-первых! А во-вторых, какой он олигарх?! – Аптекарь вшивый! Вот у меня прадед был настоящим миллионером! На церковь не давал – сам строил! А был… Всего-навсего пекарем! Но!… Но! – Санька сделал многозначительную паузу, подняв указательный палец. – Не простым пекарем!

      – А каким же? Золотым?

      – Да я бы сказал, больше, чем золотым! Он держал пекарню в самом Санкт-Петербурге! Выпекал такие пряники, что зашибись! Вот только рецепт наша семья утратила. Знаю только, что тесто он закатывал в дубовые бочки и выдерживал шесть месяцев в погребе при постоянной температуре – четыре градуса!

      – По Кельвину, или Фаренгейту? –