экипаж боевого сверхсекретного судна, обученный топить как любую надводную цель, так в том числе и подводную субмарину, застигнутый сейчас врасплох, в своем полном составе, одним матросом не доходящим до сорока человек, оказался полностью неспособным достойно сопротивляться разъяренным и страшным бандитам, всю свою жизнь проводящим в битвах, походах, кровопролитии, а главное, имеющим численный перевес, превышающий защитников больше чем вдвое; и в данном случае это не пустые слова, потому как команда соперничающего брига в этот раз равнялась ста пятнадцати кровожадным убийцам, не ведающим страха и не знающим пощады по отношению к тем, кто все-таки отваживался вступить с ними в краткосрочную схватку, сто десять из которых успешно переместились на соседнюю палубу, где теперь безжалостно буйствовали и тиранили ничего не понимающую команду.
Действительно, матросы американского корабля, сконструированного под тип тримарана, и без того находившиеся под страхом попасть в ужаснейший переплет с разбушевавшейся непогодой, оказались теперь подвергнутыми еще одному жестокому испытанию: противоборству с вроде бы давно вымершими морскими разбойниками, явившимися перед ними неожиданно, словно из неоткуда, и притом в своем самом устрашающем и ужасном обличье, – как тут было не впасть в сверхъестественный ступор? – поэтому и неудивительно, что большая часть современных матросов именно так и сделала, предоставив лишь небольшой горстке своих, более отважных, товарищей попытаться отстоять честь американского флота и свою свободу и независимость в неравной, практически рукопашной, схватке, где в ближнем бою огнестрельное оружие хотя и приносило какую-то пользу, но довольно неощутимую, только еще больше раззадоривая безжалостных «выродков», возникших будто бы с того света. Бой был короткий и не превысил по своему времени более двадцати минут, закончившись так же внезапно, как и чуть раньше изволил начаться, – сразу после пленения Вильямса, бесцеремонно свергнутого пиратами со своей значимой в этом месте должности и беспардонно вытащенного из командной рубки и на всеобщее обозрение, и на суд беспощадного пиратского капитана.
Касаясь последнего инцидента, требуется уточнить, что честь закончить эту непродолжительную схватку выпала двум морским бандитам, откликавшимся на прозвища Стинджей, в переводе на русский Скупой, и Трамп, по-русски, значит, Бродяга: первый представлялся рано состарившимся пропиты́м мужчиной, достигшим сорокачетырехлетнего возраста, который был невысокого роста, нескладного телосложения, полностью лысый, с оголенным торсом, испещренным неприятными шрамами, и который выделялся объемным, словно картошина, носом, бегающими глазами, имевшими непонятный оттенок, и неприятной щетиной; второй выглядел вполне прилично, соответственно прожитым тридцати девяти годам, был одетым в аглицкое сукно, перехваченное кожаной перевязью, смотревшееся при его худощавом телосложении и высоком росте несколько