раздался откуда-то снизу мышиный писк.
– Где ты был?!
– В туалете.
Голос и в самом деле шел со ступенек, ведущих в каюты и клозеты. Все невольно взглянули туда. Мужчина, носящий императорское имя Юлий, выглядел комично. Таких еще называют плюгавенькими. Метр с кепкой в прыжке. Низенький, тощий, как глиста, с огромными залысинами и в очках с толстыми стеклами, сползающих на нос.
– Юлий Хорьков, немедленно сюда! – зычно скомандовала дама в маках.
«Наверное, он пытался утопиться в биде, – грустно подумала Ульяна. – Он ведь прекрасно понимает, что его дальше ждет. Сейчас мы в бухте, здесь тихо. Но как только яхта выйдет в открытое море, его жена поймет, что все, чем она так бурно только что возмущалась – это всего лишь досадные пустяки. И тогда начнется! Я бы на его месте утопилась немедленно».
Но едва взглянув на Жорика, она поняла, что и на своем собственном месте пора топиться тоже. Потому что у Жорика кончилось виски. Он с сожалением потряс фляжку и, поняв, что она пуста, стал озираться по сторонам.
– Я оставила на верхней палубе полотенце, – торопливо сказала Ульяна и рванула наверх.
«У меня есть хотя бы полчаса. В лучшем случае минут сорок. Когда я могу побыть одна и собраться с силами. Эти сорок минут мне сейчас до зарезу нужны».
Ловко, как кошка, вскарабкавшись по крутой узкой лесенке на верхнюю палубу, она торопливо застегнула штормовку и поймала на себе одобрительный взгляд капитана, который тоже оделся и встал за штурвал.
– Будут сильные брызги, мадам, – невозмутимо сказал он по-английски.
– Я знаю, – кивнула Ульяна и, усевшись на расстеленное полотенце, вытянула ноги.
Спиной она привалилась к перегородке, за которой стоял капитан, держащий в загорелых руках штурвал. Ульяна знала, что время от времени скипер посматривает на ее ноги, потому что посмотреть есть на что. Своей фигурой Ульяна Схованская по праву гордилась. Когда в сорок лет к тебе обращаются «девушка», это чертовски приятно.
«Черт возьми, как хорошо!» – подумала она, глядя, как удаляется берег. В море ее никогда не укачивало. Наверное, в прошлой жизни она была русалкой или сиреной.
А может, вообще мужчиной? Капитаном корабля, на худой конец, матросом. Все лучше, чем женой Жорика Схованского. Всего полчаса счастья. Пока муж не очухается. Пока его взгляд и мозги затуманены алкоголем. Пока он не почувствовал качки и, соответственно, страх. Потому что все алкоголики трусы. Они и пьют от страха.
Ульяна закрыла глаза, ожидая, когда порыв ветра упруго ударит в лицо, а верхнюю палубу окропит солеными брызгами. И привычно подумала о муже: «Чтоб он сдох!»…
Какое-то время она наслаждалась жизнью. Ульяна, будь ее воля, ни дня бы не сидела в отеле. Остров диво как хорош, все умные люди берут машину и целыми днями колесят по горным дорогам, останавливаясь в самых красивых местах и делая замечательные фотографии. Купаются каждый день на разных пляжах, обедают в маленьких семейных ресторанчиках, где и цены лояльные, и еда вкуснейшая. Но разве усадишь Жорика в машину?! А напившись,