и всеобъемлющим одновременно, подобно прозрачному пруду, залитому солнцем, окаймленному зарослями папоротника. Подводный источник питал водоем откуда-то из глубин – воздушный поток слов, пузырьками поднимавшийся к поверхности, где играл рябью легкий ветерок.
Рут помнила это блаженное состояние, какое испытывала когда-то, давным-давно, когда ей еще писалось. Теперь, как бы она ни старалась, тот Эдем вечно от нее ускользал. Источник иссяк, пруд помутнел и зарос. Она винила во всем интернет. Винила гормоны. Винила свою ДНК. Она прочесывала сайты, собирая информацию по СДВ, СДВГ, биполярному расстройству, раздвоению личности, паразитам и даже сонной болезни, но самым большим ее страхом был Альцгеймер. Она наблюдала распад рассудка матери, и ей был знаком разрушительный эффект, который эта чума оказывала на функции мозга. Как и мать, Рут частенько забывала вещи. Персеверировала. Теряла слова. Выпадала из времени.
Машина принадлежала Мюриел, и теперь они с Оливером сидели на кухне, попивая чай и беседуя о мусоре. Рут, которая спустилась из вежливости, сидела между ними, испытывая легкую скуку и теребя в пальцах стопку писем из коробки Hello Kitty. На столе рядом с коробкой стоял потрепанный тюбик японской зубной пасты Lion Brand – повод «заглянуть» для Мюриел. Она нашла его на берегу под ранчо Япов, и решила сразу занести.
Рут терпеть не могла, когда «заглядывали». Только переехав на остров, она была поражена, что люди могут запросто заехать в гости без предварительного звонка или мейла. Оливера этот обычай приводил в еще большее беспокойство. Он как-то даже спрятался в старом ящике из-под холодильника в подвале, услышав шорох шин по гравию, но эта тактика не сработала. Гости просто зашли в дом и уселись в ожидании за кухонный стол, и когда Рут, покончив с делами, вернулась, она обнаружила их в том же положении. Предложив им чаю, она осведомилась, где Оливер.
– О, его тут нет, – ответили они.
Они болтали и пили свой чай, пока Рут пыталась выяснить цель их визита. Потом она услышала загадочный шум из подвала, и в дверях появился Оливер.
– Где ты был? – спросила она подозрительно, раздраженная его долгим отсутствием, тем, что он бросил ее одну разбираться с ситуацией.
– О, гулял. В лесу, – сказал он, смахивая с волос паутину.
В конце концов гости ушли, и она приступила к нему с расспросами. Наконец он раскололся.
– Так ты, значит, просто сидел там, внизу?
Он кивнул; вид у него был несколько смущенный.
– В ящике? Все это время?
– Не так уж и долго.
– Да это было несколько часов! Что ты там делал?
– Ничего.
– Ты слушал, как мы разговариваем?
– Немного. Слов было не разобрать.
– Так что же ты делал?
Он потряс головой, умудряясь выглядеть одновременно озадаченно и немного самодовольно.
– Ничего, – сказал он. – Я просто сидел там. Мне было хорошо. Классно так. И я вздремнул.
Она правда хотела разозлиться, но у нее не получилось. Это было так на него похоже,