Она ведь пару дней назад танцевала днями и ночами!
– Я сочувствую вам, миссис Хилгард, – доктор Левтис сказал это настолько тихо, что Пенни с трудом расслышала его слова, – но такой вид рака не спроста назван скрытым, ведь никак не проявляет себя до того времени, пока заболевание не зайдёт далеко. Потому и процент выличившихся небольшой. Должен заметить, что в моей практике Пенни вторая девушка с подобным заболеванием. Доктор Франк правильно провела обследование и верно поставила диагноз.
– Я должен был знать, я должен был вынудить её прийти раньше, я должен был, должен… – сипло твердил мистер Хилгард.
Послышался шум. Позабыв об осторожности, Пенни просунулась в дверную щель: отец стучал кулаками по столу. Климентина пыталась удержать его. Пенни отшатнулась от кабинета.
Боже, надо убегать скорее, не могу и не хочу всё это видеть и слышать!
Пенни шла по коридору. Как только ноги держали, непонятно. Обстановка была обычной.
Сумочка так и стояла на кресле возле окна. На полу паркет, над головой потолок. Ничего не поменялось. Почему? Почему не обрушились стены? Почему болтает телик в другой палате так мирно?
Я умру, – подумала Пенни.
Страшно не было. Она ощущала в себе какое-то удивление, всё растущее, сильнее поглощающее её.
Мысли роились беспорядочно, прерываясь этими словами:
Я умру. Моя вина, ведь я не пошла к доктору раньше. Я умру. Климентина ругалась, я не думала, что она настолько сильно любит меня. Я умру. – Мысли шевелились в голове. – Во мне что-то есть.
Пенни поклала ладони себе на грудь, потом оттопырила кофточку и посмотрела ниже. Кожа на груди была загорелой и гладкой. Боли Пенни не ощущала.
Я умру потому, что во мне что-то есть. Оно живёт внутри меня. Оно внутри моего тела. Я умру. Скоро. А когда именно? Они не говорили об этом. Мне нужно увидеть Джей.
Пенни ринулась к телефону молниеносно.
Набрав номер, она твердила:
– Прошу, ответь, ну же, ответь мне.
Призыв не сработал на сей раз. Гудки раздавались монотонно.
Включился автоответчик и Пенни проговорила:
– Джей, позвони мне в больницу.
Повесив трубку, она невидящими глазами смотрела на графин с водой, который стоял около стола.
Она приедет позднее, – думала Пенни, – и позвонит мне. Надо дождаться.
Пенни сама не знала, что заставило её ждать звонка от Джей. Надо держаться до её звонка.
Не думать больше о другом. Ждать. Джей скажет, что с ней будет и как теперь быть.
Дверь открылась. Пенни обернулась: в палату вошли отец с Климентиной. Девушка по их лицам поняла, что те плакали. У мистера Хилгарда глаза покраснели, как и у Климентины. Впридачу её макияж растёкся от слёз, а отец вдобавок выглядел помятым и бледным.
Боже, они что, намерены сообщить мне про это? Пускай лучше молчат, не говорят.
Пенни захотела убежать. Паника накрывала её.
Папа сказал:
– Милая, к тебе пришли подруги. Фиона позвонила им и рассказала, что ты в больнице. Они моментально приехали.
Это