Коль, ты мне зла желаешь?
– Иди Митя, иди. Я тебе больше ни слова не скажу.
У Ковина душа в пятки ушла. И его тревога не была напрасной. Валова в Назаровке давным-давно считали колдуном. Что бы он не сказал, все сбывалось. Скажет соседу, что у него завтра корова помрет, и она непременно сдохнет. Скажет кому-нибудь, что он заболеет и это непременно сбудется. Многие боялись даже случайно встретиться с ним на улице. Завидев, его они переходили на другую сторону дороги.
После встречи со стариком Митька долго не мог заснуть. Он раздумывал над тем, как револьвер оказался в их сарае. Но сколько бы он не думал, ответ был ясен как божий день. Это оружие осталось от отца, которого он не помнил. Отец бесследно пропал, когда ему было всего два года. Он и мать до сих пор не знают где их отец и муж. И что с ним случилось, и жив ли он вообще?
А еще всю ночь его донимала мысль о том, что принесет ему завтрашний день. Он очень сожалел, что случайно нашел револьвер. В том, что следующий день начнется не с радостных минут он уже ничуть не сомневался. Потому что старик Валов никогда не ошибался.
Утром Митька проснулся от громкого стука в дверь. Кто-то настойчиво ломился в их дом. Он поднял с подушки сонную голову.
– Лежи, я сама открою, – сказала мать.
Она встала с деревянной кровати и, приоткрыв дверь в сени, сонно спросила:
– Кто?
– Сын дома? – не отвечая на ее вопрос, крикнули за дверью.
– Дома, где ж ему еще быть, – ответила Татьяна Николаевна.
– Поднимай! – потребовал тот же голос.
– Кто вы? Зачем он вам нужен?
– Не твоего ума дело! Открывай! Милиция!
Услышав, что его спрашивает милиция, Митька вскочил, надел штаны-галифе и накинул на плечи клетчатую рубаху. Ковин с первых секунд сообразил, что кто-то доложил милиционерам о том, что он стрелял из револьвера. И им был тот, кто вчера таинственно исчез в ельнике. Но кто это мог быть?
Не успел он одеться, как в комнату вломились два милиционера.
– Где оружие? – сходу спросил лейтенант.
У Митьки в груди сильно забилось сердце.
– Какое оружие? – удивленно переспросил Ковин и, отведя взгляд в окно, увидел, как с ветвистой черемухи тревожно вспорхнули пестрые воробьи.
– Не прикидывайся, – встрял в разговор сержант, – нам уже все известно.
– Я выбросил его в ручей, – сознался Митька, поняв, что запираться было бесполезно.
– Собирайся, покажешь где ты его выкинул, – приказным тоном сказал лейтенант.
Услышав про оружие, Татьяна Николаевна испуганно всплеснула руками.
– Митя, что ты натворил?
– Ничего, мама, – коротко ответил Ковин, не желая прежде времени расстраивать мать.
Митька обернул ноги серыми портянками, натянул яловые, фронтовые сапоги и повел милиционеров к Денежке через задний двор. Ковин не хотел, чтобы кто-нибудь их увидел.
Сосны печально шептались между собой не умолкая. Вслед долго и надрывно лаяла собака.
По дороге к ручью он не обронил ни слова, потому что его весь путь мучил жгучий вопрос: кто донес на него?
В