и проводила их в комнату, служившую столовой-гостиной. Им навстречу поднялась маленькая невзрачная женщина. Максим едва на нее взглянул. Она протянула Еве обе руки, и они обнялись. «Ну, прям, старые друзья», – подумал Максим, невольно засмотревшись на Еву.
– Меня зовут Петр Михайлович, – представился генерал Власов, протягивая Максиму руку для пожатия.
– Максим.
– Прошу вас, садитесь, – пригласил генерал Власов гостей к столу.
Все чинно расселись.
– Это моя супруга – Раиса Николаевна.
Раиса Николаевна кивнула.
– Максим.
– Это наша дочь Наталья, – представил генерал Власов.
– Максим, – снова повторил он.
Наконец, с представлениями было покончено, и они приступили к трапезе. Чего тут только не было, стол просто ломился от разнообразнейших яств. У Максима глаза разбегались – икра красная, черная, видов пять сыров, по центру – огромное блюдо с какой-то разинувшей пасть рыбиной, рядом, сверкая румяными бочками, лоснится поросенок. Прислуживала та женщина, которая открыла им дверь. Она незаметно подкрадывалась сзади, меняя блюда, подливая в бокалы детям компот, а взрослым – вино. Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда еще не видел такого количества еды, а чтобы еще прислуживали – вообще дикость какая-то. Он молчал и в основном глазел по сторонам. Очень большая светлая комната, на полу начищенный до блеска паркет, на окнах – тяжелые портьеры, у одной стены – сервант, празднично сияющий переливавшимся всеми цветами радуги хрусталем, посередине – длинный, накрытый белоснежной скатертью стол. Но самое любопытное – это свисавшая с потолка огромная хрустальная люстра. «Как в театре», – подумал Максим.
Сначала все чувствовали себя сковано, затем завязался разговор. Ева блистала золотыми сережками с двумя крупными бриллиантами – подарок бабушки и обширными познаниями во всех областях. Она живо на все реагировала, кстати вставляя замечания, и оживляя разговор. Максим был обеспокоен только одним – не поставить пятно на скатерть, поэтому ел совсем мало и остался голодным. «Хорошо, хоть успел пару блинчиков перехватить».
Обитатели квартиры его занимали мало. Раиса Николаевна, по мнению Максима, не заслуживала ни малейшего внимания – маленькая, птичьеобразная, серенькая. «Ну, ни дать ни взять – воробышек. Ни чета Еве». Наталью со своего места он вообще видел плохо – из-под стола выглядывали только два любопытных блестящих глаза. Петр Михайлович тоже не представлял собой ничего особенно интересного – маленький, кругленький, лысенький. «Похож на того поросенка на блюде, а не на генерала. Генералы совсем другие, он какой-то псевдо генерал», – решил мальчик. Как Максим и предвидел, было невыносимо скучно. «Ни поесть тебе нормально, ни побегать. Сиди, как истукан за огромным столом, да помалкивай». К концу трапезы он совсем скис.
Когда ужин, наконец, кончился, и взрослые завели какой-то длинный скучный разговор, к Максиму подошла Наталья. «Какая она смешная, маленькая совсем, до подмышки еле достает», – подумал Максим. На ее крошечном, непримечательном личике выделялись глаза