из нас не стал бы заниматься люционизмом, – твёрдо произнесла Лёля, – это – мерзость и больше ничего.
– Но многие за это берутся, сами знаете, – вздохнула Груня. Им ли не знать!
– И что из этого выходит? – парижанка подбоченилась. – Это ж ясно, Дьявол, тьма, хаос, «изнанка», отрицательная энергия, как не называй – всё едино, зло, и им же в первую очередь от него плохо. Оно в итоге их же самих и пожирает.
– Да знаю я.
– Вот. И чтобы кто-то из нас подобным занимался?! Да что об этом говорить!
«Но вот если б не дар, не ходить бы тебе в одну школу с княжной, а может и в Петербурге никогда не побывать» – невольно подумала Груня. Хотя, Лёля и так не очень-то жалует столичную жизнь, после учёбы она очень надеется распределиться обратно в свой Париж.
– Вот именно, – сухо произнесла Варвара, – люционизм, по сути, не имеет ничего общего с природным даром. Скорее это его противоположность.
– Рассчитано на тщеславных дураков, – припечатала Лёля. Она хотела еще что-то высказать, но тут из толпы гуляющих вынырнул Алексей и подбежал к ним. Как всегда взъерошенный и немного чумазый.
– С праздничком, барышни! – выкрикнул он, едва переведя дыхание.
– Это да, а чего это ты такой не при параде? – тут же сурово свела брови Алёнка.
– Да я вроде и не участвую ни в каком параде, – парень беспечно пожал плечами, – а вообще мы почти до утра в мастерской возились, только пару часов удалось поспать.
– Что-то вы последнее время много ночами работаете, вам хоть платят? – практично заметила Лёля.
– Конечно. Пойдешь на корабли смотреть? – он ловко поймал Лёлину руку.
– Ладно, – тут же согласилась та, – девчонки, увидимся!
И они побежали в сторону набережной, Груня только и успела посмотреть им вслед.
Алёна и Лёшка оба родились в зауральской деревеньке под гордым названием Париж. Жили по соседству, оба из самых бедных дворов. Лёля рассказывала, что, когда у неё обнаружился дар, она «разревелась, как дурёха», так не хотела уезжать. Но закон есть закон, и она оправилась в Институт берегинь.
А Лёшка, едва закончив сельскую школу, тоже перебрался в Петербург и нанялся тут помощником механика на моторном заводе. По словам Лёли, он – прирожденный мастер, любой механизм может починить. И вот, пока она учится в Институте, Лёшка «подзаработает деньгу», а потом они вместе вернутся на малую родину. Алёнка в этом ни секунды не сомневалась.
Груня подумала, здорово, наверное, вот так, с самого детства знать, кто твой суженый, и что вы точно будете вместе, и жить вам не где-нибудь, а в самом Париже!
– Счастливая она, для неё всё в жизни правильно и понятно, – вздохнула Груня.
– Не поверишь, но моя матушка такая же, – усмехнулась Варвара, – у матушки, конечно, другая картина мира, но не менее твёрдая.
– У меня тоже, – Груня вскинула подбородок и постаралась внимательнее присмотреться и прислушаться ко всему вокруг, – я буду красным жандармом.
– Всё-таки пойдёшь против отца? –