все что нужно для творчества, а творчества не было. Была работа. Хорошая или плохая, это как посмотреть, но работа занимала собой все мысли. Мы молчали, покупатели молчали. Молча брали из стопки газет или журналов то, что их интересовало, отдавали деньги, получали сдачу и молча уходили. Сказать кому-то «привет» или «пока» не было возможности.
Словно плавно бегущий ручей,медленно, но в тоже время с постоянной скоростью, шел процесс товарно-денежных отношений.
– Сменили гитару на прилавок, – произнес один из покупателей. Сказав эти слова, он ушел, мы толком не успели его рассмотреть. Человек, мужчина, черное пальто, портфель в руке вместе со сложенной в несколько раз газетой. По какой-то неизвестной нам причине, ему важно было высказаться. Обсуждать услышанное нам не хотелось, настроение от его слов у нас не улучшилось. Отработав свою смену, сверили дебет с кредитом или как говорил владелец точки, свели яйца, получили расчет и попрощались с торговлей газет в холодной трубе.Хозяин точки негодовал, ему в буквальном смысле не хватало слов, чтобы описать свое возмущение. Он кричал, просил, убеждал и даже угрожал, что если мы уйдем, то дорога в холодную трубу для нас будет закрыта. Мы с пониманием отнеслись к эмоциям, только в одном ему нас убедить не удалось. Сыщик, после слов о закрытой дороге, несколько раз прошелся по трубе от верхней до нижней точки и по диагонали.
– Мы ушли, а дорога как прежде осталась открытой, – улыбаясь, сказал ему Сыщик. Тот сплюнул на асфальт, добавил еще несколько слов, нам непонятных и стал собирать свой лоток. Так закончилась наша работа в холодной трубе.
Свобода
Как-то раз, рассматривая надписи на памятниках, Сыщик меня спросил.
– Скажи, а какое бы ты выбрал слово, чтобы его написали на твоем памятнике. Много, конечно, интересных есть вариантов, но в условии задачи сказано конкретно, выбери одно слово, которое будет написано на твоем памятнике.
Я задумался, не смог сходу ответить ему. Сыщик увидел мое замешательство и с явным удовольствием продолжил.
– Представь степень ответственности! Нельзя,скажем, написать то, о чем подумал под воздействием тех или иных обстоятельств. Или, упаси бог, находясь в дурном расположении духа. Вот задал бы я такой вопрос, скажем, владельцу газетной точки, где мы работали и, более того, задал бы егопосле того, как мы ему заявили, что расстаемся с ним. А, какого?!– хохоча во весь рот, спросил Сыщик.
– Полагаю, что в одно слово ему было бы не уложиться. Думаю, что принимать решение в таком важном деле в тот момент ему не стоило,– смеясь, ответил я.
– Другой возможности может и не быть,– ответил Сыщик.
– Есть только одна попытка и все. Отвечать надо не задумываясь, одним словом,–смеясь, говорил Сыщик.
– Не знаю, – ответил я.
– Сегодня, сейчас, я не знаю этого слова. Пришлось бы оставить место на памятнике и время на подумать, – сказал я, улыбаясь Сыщику.
– Да времени наподумать у тебя будет предостаточно, вот только со способом передачи своего решения определись заранее, – смеялся Сыщик.
– А ты знаешь такое слово? – спросил я.
– Откуда? – ответил он,– Я так считаю, что если заранее его придумать и жить с ним, то получается,