и бесполезными финтифлюшками типа чернильного прибора, массивные фолианты в кожаных переплетах с золотым тиснением. Судя про всему дела у шараги шли неплохо, если ее хозяин мог позволить себе такой интерьер. С другой стороны – понты дороже денег.
– Чем обязан? – спросил Ахманов, усаживаясь в массивное кресло в стиле ампир по главе стола.
– Многим, – усмехнулся Роб. – Для начала, чем вы здесь занимаетесь?
– Мягкой психологической реабилитацией граждан, находящихся в состоянии психологического стресса, – четко оттарабанил четко Ахманов. – Вид деятельности прописан в соответствующих учетных и регистрационных документах, которые я могу вам представить.
– Ах, в документах, – кивнул Робин.
Ахманов сглотнул, поджав недовольно губы, и тут же бросился в бой:
– Если у вас есть ко мне вопросы в рамках ваших полномочий, я готов ответить на них в присутствии адвоката.
Такие заявления надо давить нещадно. И таких типов надо ставить на место жестко.
– Чего? – я перегнулся через стол и погладил лацкан его пиджака. – Тебе уголовный процесс нужен, душевед ты наш? С судом, прессой и прокурорами? Могу устроить. А для начала прикрою твою богадельню за психологическое насилие над гражданами и экстремизм. С ОМОНОМ, как положено. С наручниками и обезьянником.
– Это безумные обвинения! – подскочил он.
– А это мы посмотрим… – многообещающе произнес я. – Ты хорошо подумай и ответь мне, нужен тебе еще адвокат?
– Пока нет.
– Тогда отвечаем на вопросы предельно искренне, четко и по существу. Годится?
– Хорошо, если вы так…
– Много лишних слов, психолог, – я продемонстрировали фотографию Гремлина. – Был такой тип?
– Был. Кажется, зовут Дмитрий.
– Вы всех клиентов знаете по именам?
– Нет. Но этот запомнился.
– Чем?
– Вроде добросовестный, но не креативный. Зажатый. Мне казалось, он просто отбывает номер. Ему было неинтересно. Но базовый курс прошел. И сертификат получил.
– Зачем ему это было нужно?
– Затем, что мы – это их последний шанс. И они приходят к нам за ним. Они сами себя в корне не устраивают своей ничтожностью. Хотят измениться. Но без посторонней помощи им через себя не перепрыгнуть.
– И вы им помогаете перепрыгнуть?
Ахманов в ответ только пожал плечами.
– Создаете иллюзию, – кивнул Роб.
– Не даем им вздернуться в общественном туалете или перестрелять свой офис.
– Нужное дело делаете, батенька, – съязвил Роб.
Ахманов в ответ лишь злобно ощерился.
– Так и расстались с ним? – поинтересовался я.
– Нет. Он записался на специализированный курс «Объективная самооценка и доминирование в замкнутых социальных группах» на сентябрь… А что, он в чем-то замешан?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Он пропал. Его мать нам написала заявление.
– Найдется.