право первыми налить немного заварочки или ухватить корочку с вареньем. Карамельки были немедленно пристроены по карманам и сумочкам, несмотря на возмущённые крики задних, что брать надо по одной, чтобы всем хватило.
После короткой борьбы в очереди Максим получил стакан, с позволения сказать, чая, ибо чаем это было только на словах, несмотря на несколько крупного размера чаинок. Вкуса эти чаинки не добавляли и только мешали пить подслащённый кипяток. Пару раз Максиму приходилось пальцем доставать их из стакана. Он даже удостоился осуждающего взгляда одной дамы с высоким шиньоном. Впрочем, это его не остановило, ведь даже взрослые мужчины делали то же самое, иначе просто было невозможно нормально допить эту горячую сладкую жидкость. Молодёжь тоже была, но никого интересного Максим не приметил. Через несколько минут всё убрали, но Максим уже не был голоден, пару кусков хлеба с вареньем и стакан горячего сладкого чая сделали своё дело. Нормальной сытостью это назвать было нельзя, но и противное чувство голода уже отступило. Максим встал, отряхнул крошки и пошёл в сторону доносящейся музыки.
Люди встречаются,
Люди влюбляются,
женятся.
Мне не везёт в этом так,
Что просто беда.
Ну да, а что ещё могли гонять здесь на допотопном магнитофоне, выдавливавшем звуки через хриплые колонки. Разве это музон? Вот у Саньки Курочкина, бывшего одноклассника Максима, родители недавно вернулись из Адис-Абебы, кажется, это Эфиопия. И привезли Саньке небольшой, прямоугольный, компактный магнитофон, облачённый к тому же, в красивый чёрный с дырочками защитный кожаный кожух с ремешочком. И кассеты там не такие огромные бобины, а прямоугольные, пластмассовые, лёгкие и маленькие. Машинка та носила надпись: “Panasonic”. Вот это аппарат! А какой музон! Санёк нажал на клавишу, и полилось что-то неземное. Он и сам не знал, что это, да и Макс никогда прежде ничего подобного не слышал ни на «Голубом огоньке», ни в «Утренней почте», ни в «Сопоте». Одно верно в этой песне: с любовью у Максима была полная невезуха, вроде и внешность нормальная, и язык подвешен, всегда в компании мог пару анекдотов не то что рассказать, а даже изобразить, но вот, поди ж ты, так и не сумел обзавестись подругой. Не считать же подругой очкастую худющую Ленку из его группы в техникуме, которая вечно находила предлог пообщаться с ним. Максим уже давно прекратил обращать внимание на насмешки со стороны соучеников. Ленке вечно нужно было что-то списать или объяснить, правда, взамен его объяснений и предоставленной тетради с конспектами Ленка щедро одаривала его разными домашними печеньями, которые, по её утверждению, она пекла сама. Как-то раз она даже притащила билеты на концерт. Максим нехотя согласился, хотя впоследствии нисколько не жалел, на сцене были прекрасные исполнительницы арфистки. Это было необычно для их уральского города. Максим с удовольствием погрузился в прекрасную музыку, правда, будь на месте Ленки кто-то другой, он получил бы большее