На другой стороне улицы, прямо напротив них, точно также стояли женщины. И тех, и других не спеша обыскивали полицаи из местных. Они особенно не церемонились. Мужчины получали удары деревянными дубинками по спинам, головам и ягодицам. Полицай мог запросто ударить с размаха ногой в пах. А если ударенный сгибался от жуткой боли, его немедленно распрямляли десятком ударов дубинками. Женщин бесцеремонно ощупывали, задирали им юбки, иногда дёргали вниз заношенные рейтузы. Женщины молча плакали, но не смели противиться. На одной из них разорвали кофту и сорвали бюстгальтер. Посмев прикрыться руками, она тут же получила несколько ударов дубинкой. Женщина закричала от боли, и муж, презревший опасность, бросился ей на помощь и тут же получил пулю в живот. Он упал, а полицаи били его в лицо и в живот сапогами. Вскоре он замолк, а когда его избитая, полуголая жена бросилась к нему, то и она тоже получила пулю. Осмотр закончился, все разошлись, лишь на мостовой медленно умирали два человека, исполняя данную когда-то клятву быть вместе до самой смерти. На следующем квартале грузили в машину детей. Малыши, оторванные от родителей, кричали и плакали. Матери вцеплялись в их худенькие тельца и упрашивали взять их с детьми, чтобы они могли умереть вместе с ними. Полицаи и здесь нещадно лупили всех, кто попадался под руку. Грузовик с детьми отъехал, и на мостовой сидели и лежали, захлёбываясь в исступлённом плаче, избитые женщины, у которых отобрали самое ценное – их детей.
Вернувшись в лагерь, Марк прошёл в комнату и даже не вышел к ужину. Еда не полезла бы в рот. Он так и остался лежать на кровати, не раздеваясь и не разуваясь. Остальные, видя, что он не в себе, не лезли с расспросами. Ещё несколько дней Марк не мог прийти в себя, но потом его затянула текучка, и картинки из гетто преследовали его всё меньше и меньше. В Дулаге смерть тоже ходила за всеми по пятам.
Глава 8
Зима в Дулаге
Наступил декабрь, земля уже больше недели была покрыта тонким слоем снега. Пленным выдали шинели и телогрейки, прошедшие прожарку. Шапок на всех не хватило, и каждый выкручивался как мог. На голове часто можно было увидеть тряпочное нагромождение или кусок шинельного рукава, аккуратно распоротый до середины длины, чтобы надеть его на голову и подвязать под подбородком какой-нибудь верёвкой. Работать пленным приходилось всё труднее, поскольку кирпич в завалах и руинах, покрытый снегом, уже прилично подмерзал и становился более похожим на бетон. Теперь приходилось тратить силы не только на его вынос, но и на отбивание от других кирпичей. К тому же голыми руками приходилось держать лом и лопату. Несколько пленных решили нанести себе увечья, чтобы не ходить на работу. Беббер, хоть и прислушивался к Марку, но всё равно был преданным своей родине и фюреру. Иначе и быть не могло, точно так же, как и в Красной армии. Германское министерство пропаганды нисколько не уступало Советскому политуправлению. Промывкой мозгов в обеих организациях занимались идейно выдержанные фанатики и карьеристы.