Цецина Порций, кому вон как приходиться изловчаться и изворачиваться, чтобы быть на самого себя, человека с одной мыслью на лице – следованию своему гражданскому долгу, не похожего.
– Ну тогда ты идиот. – Прямо ввергает в пустошь своих мыслей Цецину Порция своим ответом этот жук навозный и как понимается Цециной Порцием, он никакой ни верный человек легату Квинту Цециллию, а он прокравшийся в цитадель республики, Рим, шпион из одного из греческих полисов, где как раз и ходят в обращении друг к друг вот такие местоимения.
Но пока ещё есть время и возможность не допустить мима Генезия до такого ославления Цецины Порция. И Аврелий Вера берётся за это дело – удержать мима Генезия в рамках допустимого.
– А это мы сейчас проверим, так же он хорош, как похож. – С жёсткостью в лице заявляет Аврелий Вера, не менее требовательный, чем Цецина Порций к гражданскому долгу гражданина гражданин – должно представлять себя, как гражданина. А в данном случае и самого себя. С чем Аврелий Вера, заверив Цецину Порция в том, что он его в обиду не даст, – сам понимаешь, тебе лично с этим вопросом на глазах столького народу будет сложно разобраться, – выдвигается в сторону мима Генезия, чтобы попридержать его в пределах своего ролевого самозванства и не дать ему слишком вжиться в роль Цецины Порция. Кто у него, и Аврелий Вера должен честно себе признаться, вышел очень похоже, и он даже себя поймал на мысли, что готов при неудачном стечении обстоятельств для Цецины Порция, если он проявит в одном деле упрямство и неуступчивость, его перепутать с мимом Генезием.
И вот когда Аврелий Вера, движимый такими благими намерениями, оказывается лицом к лицу с мимом Генезием, то он вдруг понимает, что он прямо в лицо миму Генезию, выдающему себя за Цецину Порция, всё, что надумал сказать, вслух сейчас сказать не может, – Цецина Порций, не забывай, что ты прежде всего мим Генезий! – и он начинает вот так дёргаться в словах, вызывая вначале недоумение в лицам римского народа. А когда он ничего их ожидаемого народом не сказал, а народ начал догадываться о том, что он есть подосланный врагами Цецины Порция провокатор, – это мы тебя, враг всякого достойного мужа и его дел, насквозь видим! – то Аврелий Вера уже сам должен благодарить богов за то, что он остался целым, хоть и чуть-чуть помятым Аврелием Верой. Где у него были большие шансы оказаться неизвестной подробностью, вначале втоптанной, а затем размазанной по земле возмущённым народом.
А между тем все эти наисложнейшие для разума мима Генезия ожидания не подтвердились. И вышедший ему навстречу человек придирчивой и кляузной наружности, совсем не похожий на Аврелия Вера, кто его знает, обратился к нему с совсем другим заявлением.
– Рассуди нас, Цецина Порций. – Пожалуй, вполне резонно, хоть и несколько поспешно, – Цецина Порций ещё не занял место судьи, – с таким обращением подходит к Цецине Порцию этот человек кляузного и недовольного вида, разумно посчитавшего можно подумать, что раз Цецина Порций претендует на должность