неуверенным тоном, что директриса невесело хмыкнула, дёргая костлявым плечом.
Они поднялись на второй этаж. Люба испытывала странные ощущения, шагая по непривычно тихим безлюдным залам, освещённым приглушённым светом. Ей было как-то не по себе.
Они начали с седьмого зала, миновали восьмой и девятый, какое-то время постояли в десятом. Люба тупо смотрела на огромную пустую раму, оставшуюся от «Мессии». Осмотрела громоздкие надёжные кронштейны, удерживающие махину. Провела пальцем по ровно отрезанному краю холста.
– Чем он вырезал полотно?
– Я не знаю, как это называется, – глухо ответила Ирма Нормановна. – Вам нужно посмотреть запись. Я… я не знаю, что это такое и как оно работает…
– Он оттащил его в одиночку?
– Да, вот туда, – палец начальницы указывал на переход в девятый зал, но на лице застыло очень странное выражение.
– Смотрительница девятого?..
– Ничего не видела, – резко закончила женщина.
– Забавно, – мрачным тоном заметила Люба. – Пожалуй, я с ней побеседую, конечно. Но что-то мне говорит, что она ничего не сможет рассказать.
Они пошли дальше. Директриса молча указывала на пустые места на стенах, Люба сверялась со схемой. Ни в одном зале они не останавливались, но под конец задержались в двадцать восьмом, где раньше висела «Боярыня Морозова». Люба рассматривала громоздкую раму и всё думала и думала. И пока совершенно не понимала, как преступники (а она всё же была склонна полагать, что тут действовала группа лиц) смогли скрыться с заметной добычей, оставшись незамеченными.
Они вернулись в кабинет начальства. Люба посмотрела на часы.
– Теперь давайте всё же прогоним через аппарат всех оставшихся смотрительниц, – решила она, хмурясь. – Пусть из их залов ничего не пропало, но кто-то же всё-таки мог что-то заметить или услышать.
– Наверно, мог, – с заметной долей скепсиса ответила Ирма Нормановна, но всё же вызвала первой работницу из девятого зала.
Люба потратила на общение с персоналом ещё два часа, но ничего нового или важного так и не узнала. Кроме одной детали.
– Так вы говорите, что видели кого-то? – спросила она у полноватой старушки, отвечающей за тридцать шестой зал.
– Ну-у, не то чтобы видела. Но, как бы вам сказать… – собеседница наморщила и без того морщинистый лоб. – Я стояла и смотрела на двух невоспитанных подростков, которые были в моей комнате. И тут услышала из соседнего тридцать пятого зала странный стук.
– Стук? – Люба прищурилась. – Какого рода?
– Ну, как будто кто-то уронил телефон на пол. У нас уже так бывало, что посетители роняют. Ну вот очень похоже было. И кто-то выругался.
– М?
– Ага, женщина сказала… «блять»… – смотрительница смущённо кашлянула. – Негромко вроде, но всё же… Я возмутилась и решила сделать ей замечание. Но когда я подошла к проходу, то увидела только её спину в противоположном конце зала. И у неё что-то было в руках, точнее, под мышкой, но