был невразумительным, но Луча это не смутило.
– Если пока нет, то обязательно поймешь позже, – без осуждения произнес он и встал, протягивая руку. – Удачи тебе, дорогой! Я дам тебе всего один совет. Береги дружбу. Ее не создашь ни воображением, ни магией, ни наукой.
Сёма молча пожал протянутую мохнатую и теплую лапу мужика в белом халате и единственный источник освещения погас.
Наставший конец света был недолгим. Через секунду комнату озарило пламя, и Сёма инстинктивно закрыл лицо рукой. Когда он убрал её, комната превратилась в роскошный зал с витиеватыми колоннами и разноцветной мозаикой. Вдоль стен, словно отмечая взлетную полосу, горели плошки с огнем и тлели благовония, на самих стенах плясали тени-великаны.
Между колонн уверенной энергичной походкой шел высокий подтянутый человек в таком же, как у Сени, красном облачении.
– Знаю, ты любишь звездное небо, – бросил он резко, – давай немного пройдемся. Сегодня дивная ночь.
Пока встревоженный Семён покорно поворачивался в заданном направлении, посреди зала возникла окованная железом полукруглая дверь, которая больше подошла бы зернохранилищу, чем этим величественным хоромам.
Они подошли туда в звенящем от эха шагов молчании, и Хранитель Огня все так же жестом предложил ему проследовать внутрь.
Там их ожидала чернильная простыня с белыми кляксами вверху и силуэты пшеничных колосьев внизу, едва заметные в свете, который давали факелы Первого мира. Когда они пересекли порог, стало совсем темно, но тут же раздался щелчок и в руке Маара появился керосиновый фонарь. В его свете можно было различить две колеи под ногами и небольшой участок поля.
Начальник пошел по правой дорожке, Сене досталась левая.
Когда-то точно так же он гулял с другом и двоюродным братом, но ту ночь он помнил смутно. Были там, вроде бы, терпкий аромат степи в парном воздухе, стрекот кузнечиков, кваканье жаб и далекие крики вылетевшей на охоту совы. Ну и запах навоза, доставленный ветерком с соседней деревни, не выветрился окончательно. С другом, вроде, болтали о чем-то, с братом в основном молчали. Вместе искали топливо для ночного костра, и каждый нес из дому что-нибудь вкусненькое: свежий хлеб, картошку, колбасу для пикника в поле.
Сейчас рядом шагал мужчина лет около сорока с короткой седеющей шевелюрой, увесистыми мешками под живыми и колючими черными глазами. В зарослях щетины непрестанно гуляла кривая разбойничья усмешка. Было в нем что-то от футбольного тренера Семёна. Казалось, вот-вот он отпустит очередную матерную прибаутку, улыбнется и сверкнет золотым зубом. Однако новый наставник улыбаться не спешил.
Семён глубоко вдыхал стерильный воздух и безуспешно пытался отыскать звезду наездника, которую когда-то показывал отец.
– Ты, наверное, заметил, что звезды тут не те, что в твоем мире, – нарушил тишину Маар. – На самом деле, это вообще не звезды. Этот мир я сляпал для тебя по дороге к Первому. Типа подготовился ко встрече.
Сёма оторвал