кремень, дочь старалась держать под каблуком, только Ника из-под него все время как-то умудрялась выбраться. Раздался звонок и телефон торжественно объявил: “Опасный грибожуй”.
Ника раздраженно ответила:
– Да? – и через секунду радостно, – Как же я тебя люблю, мамочка!
На следующий день мы пришли полосатые. Ох и орала тогда завучиха, что посреди учебного года фиолетовым детям в школе не место. Звонила и моей маме, и Никиной. А тетя Наташа молодец, сказала, что завучихина цель учить детей, а воспитывать их дома будут. И родители сами знают, в каком виде их дочери должны ходить в школу. Не голые же пришли, а всего лишь с фиолетовыми прядками. Повоевали тогда, да так и заглохло все. А краска и правда быстро смылась. Ромка тогда никакого интереса ни ко мне, ни к фиолетовым волосам не проявил, так что все было зря. Оно и понятно, скорее всего Катя покорила его не волосами. Они познакомились в лагере и так влюбились друг в друга, что вот уже год вместе и не расстаются ни дня. Ездят на танцевальные турниры, защищают честь школы. Учитывая, что я танцую только за закрытыми дверями своей комнаты и выключив свет, мне не светило внимание Ромы. Это пришлось принять. В том числе благодаря той же Нике.
Как же я скучала по ней.
Лапшинова, записывая за учителем математики условие задачи, вдруг повернулась ко мне и прошептала:
– А кстати, я вчера видела около нашего подъезда Донскую с Тулиным. У них что, любовь?
Я пожала плечами:
– А кто такой Тулин?
Настя, не отрывая взгляд от тетради, прошипела, чтоб учительница не услышала:
– Ну Никита наш, новенький.
Ник
Я ненавидел приветы из прошлого. Все эти: “Здоров, чувак! Как твое ниче?” Все потому что “мое ниче” никого не волновало. Раньше всех волновало: “Дай денег в долг” и “Скажи моей маме, что я ночевал у тебя”, а сейчас… Сообщения двадцать три штуки. Открыть? Нет. А вдруг там снова хлесткие слова: “Убирайся отсюда, убийца!”, “Хоть бы ты сгнил в тюрьме”, “Из тебя никогда ничего не получится”. Сообщения решил не открывать, а вот заявки в друзья решил почистить. Я открыл вкладку “Друзья”. Отклонил пару магазинов и совсем уж неизвестных мне личностей, заблокировал тех, кто имел со мной общих друзей. Долго пялился на заявку от Даши Беркович, шустрая. Нашла мою страницу, лайкнула несколько фоток, поставила смайлики. Тоже в бан. Замучила, прилипала.
Вот Ника не стала бы так лезть. Вспомнив ее руки на плечах, я закрыл глаза, ощущая приятный трепет в груди. Набрал в поисковике “Донская Вероника”. Долго разглядывал аккаунты совершенно незнакомых девчонок. Не та. Опять не та. Может по ее подружке поискать? Варя… а какая у нее фамилия? Чертова память. Может разблокировать Беркович? Наверняка у нее в подружках кто-то есть. Я отыскал Беркович в черном списке. Двадцать восемь друзей. Ни Вари, ни тем более Ники среди них не было. Зато была та самая девчонка, что в моем подъезде живет. Настя Лапшинова. Попробую через нее. Или может через ее Инстаграм. Бинго!
Мама сегодня не дежурила, пришла пораньше и развела бурную деятельность: перестановку в комнате,