Чудо для тебя. Наталия Полянская

продавали горячие крендели. Прошла группа японских туристов, лопоча по-иноземному. Послышался цокот копыт, два милиционера верхом на гнедых скакунах проследовали мимо. Илюшка с восхищением взирал на статных коней.

      – Твоя мама сказала бы, что все это ужасно символично – власть на коне. И романтично, – сообщил сыну Алексей. – Она любила лошадей. Иногда мы с ней ездили верхом в манеже.

      – Мне тоже нравятся лошади, – сообщил Илья.

      – Тогда нам прямо туда. – Веня указал направо: там стояли две прокатные лошади и пони.

      Илья, взвыв от восторга, вприпрыжку бросился к животным, взрослые двинулись следом.

      – Мам, присмотри за ним, пусть покатается, мы посидим пока, – вполголоса сказал Алексей.

      Маргарита Викторовна кивнула:

      – Не замерзните только. – И пошла следом за Ильей, который уже завел оживленную беседу с девушкой, державшей под уздцы пони.

      – Пошли сядем. – Алексей кивнул на ближайшую скамейку. – И не смей говорить «А ведь я тебя предупреждал».

      – Не буду. Ты и так это прекрасно знаешь.

      Они устроились на скамье рядом с влюбленной парочкой, которая, не обращая ни на что внимания, самозабвенно целовалась. У девицы в ухе торчало по меньшей мере семь колечек. У парня на указательном пальце – перстень с черепом и скрещенными костями. Взгляд походя цеплялся за мелочи, за следы на снегу, за сизый цвет перьев жирного голубя, промышляющего у мусорного ящика.

      Вениамин откинулся на спинку скамьи и наблюдал за Ильей, которого усаживали на пони. Алексей сунул руки в карманы куртки.

      – Он так спокоен, – тихо сказал Веня. – Веселый. Как будто не знает, что…

      – Он не знает.

      Венька медленно повернул голову:

      – Прости, что? Я ослышался?

      – Илья ничего не знает, мы с мамой ему не сказали.

      – С ума сошел? – мрачно спросил Веня.

      Алексей покачал головой. Ему не хотелось сейчас объяснять другу, почему он выбрал молчание. Еще пару месяцев назад это казалось правильным; сейчас он не был в этом столь уверен.

      – Наверное, Вень. – Он устало прикрыл глаза. – Наверное, я сошел с ума. Мне надоела эта зима, хочется тепла, но у меня мало шансов его увидеть. Я не хочу, чтобы Илье было так же холодно, как моей маме, при мысли о том, что она скоро лишится меня.

      – Ты не прав. – Венька запнулся, справился с собой и продолжил более твердо: – Настаиваю, ты не прав. Ты должен сказать ему. Он не заслуживает того, чтобы узнать, когда все… будет кончено.