и внезапно застыла. Если Толик не ответил, то его там нет – логично? А раз это не он, то… кто? Почему, открывая дверь, кто-то там, в коридоре, не открыл ее? Почему не отозвался?
Тревожно екнуло сердце, подсказав: за дверью некто с дурными намерениями. Может быть, совсем-совсем с плохими намерениями. У Ники задрожали от страха коленки и почему-то локти. Причем здесь локти, какое им дело до остального тела и головы, которая сообразила: за дверью угроза? Сейчас психов полным-полно, их же не лечат, они гуляют на свободе, а в обесточенных мозгах одни «тараканы» обитают, жаждущие крови. И здание огромно – это то, что нужно садистам. Ты тут кричи, не кричи – никто не услышит. Но телефон-то есть! Ника нажала на «горячую» клавишу, Толик взял трубку сразу, его мобила на дежурствах всегда под рукой, он ответственный:
– Алло, Ника?
– Толик… – Она заговорила шепотом, отойдя от прихожей. Одновременно искала, чем бы защититься. – Ты далеко?
– Внизу, а что случилось?
– Умоляю, поднимись… Срочно! Тут кто-то бродит, пытался ко мне зайти… но почему-то не зашел… Мне не по себе.
– Иду.
Штатив! Хорошая штука для самообороны. Ника взяла его и приготовилась встретить злоумышленника, но дверная ручка оставалась в покое. Закрыться бы на ключ, да теперь страшно подойти, вдруг дверь распахнется и там… там что-нибудь стрра-ашное! Дурацкие мысли выедали мозг. Тем не менее Ника разыграла целый спектакль для тех, кто притаился за дверью:
– Уже подходишь, Толик?! А я думала, ты ко мне сейчас пытался зайти… Не ты? Ну, давай, чай уже готов, я жду… А, уже на этаже?
Минута прошла, вторая… Черт, это просто мука!
Еще одна минута прошла, дверь оставалась в покое.
Шаги! Громкие, тяжелые… Прекратились.
– Ника, это я, – раздался долгожданный голос.
– Толик… – с облегчением выдохнула Ника, обмякнув.
Он вошел, второй парень из охраны решил пройтись по коридору и посмотреть, что за поворотами, которых в этой башне, как в лабиринте Минотавра.
– Ну, что тут? – спросил Толик, обводя светло-карими глазами наивного добряка студию Ники.
Славный. Толик действительно добряк, правда, малость занудливый, а занудство – не самая притягательная черта. Ника часто задерживается, в этом бетонно-стеклянном мешке ей бывает неуютно одной, она зовет Толика, и он скрашивает вечера за кружкой чая, чему занудство не помеха.
– Ты никого не встретил? – нервно спросила она.
– Нет.
– Кажется, я спугнула… не знаю, кого. Кто-то хотел зайти сюда… Вначале послышалось, мышь скребется. Теперь думаю, кто-то вставлял ключ, понял, что дверь открыта, хотел войти… Ты же знаешь, как щелкает ручка. Потом я видела своими глазами, как осторожно поворачивалась дверная ручка, но я окликнула тебя, думая, что это ты…
– А кому ты давала свой ключ? – остановил Толик поток слов.
Ответ был готов, но Ника на миг задумалась, всего на несколько секунд, так как в такие минуты начинаешь