кого-то стороннего занесло. Заплутал, остановился отдохнуть?
Горм аккуратно выглянул из-за стволов, стараясь двигаться плавно и чуть поодаль от коняки, явно недооценившего слабительных эффектов Мангары. Хозяин лошади сидел на траве, изучая ярко-жёлтые соцветия. В пяти шагах от леса, спиной к нему. «Мда, как ты детство-то пережил?» Ступая, как ему казалось, абсолютно бесшумно, отшельник подкрался к незадачливому путешественнику, отмечая про себя, что короткий меч, так нехарактерный для этих земель, лежит по левую руку от хозяина лошади. «Наверное, это первое и последнее твоё путешествие дальше местного борделя или юбки матери.» Коряга взлетела в воздух, готовая в следующую секунду опуститься на темечко будущему рассказчику об ужасном призраке на границе леса. Удар получился неожиданным во многих смыслах – во-первых, он пришёлся не на темечко, а между ног; во-вторых, оружием был кулак; и наконец самое главное – бил не сам Горм, били его.
«Баба!» – успел подумать отшельник, глядя в молодое веснушчатое лицо с огромными глазищами цвета греющийся на солнце травы. В следующее мгновение «баба» вышибла почву у него из-под ног, и он грохнулся оземь, чуть-чуть не задев головой торчащий из земли булыжник. Трава смягчила падение, но дух из него оно всё-таки вышибло. Хозя…йка лошади не теряла времени даром и тут же набросилась на него, целясь хорошо акцентированным колющим ударом в горло. В процессе схватки Горм не обратил внимания, что меч она держит в левой руке, да и было ему недосуг. Коряга отразила укол в последнюю секунду, отведя меч правее. Это обстоятельство ничуть не смутило нападавшую (технически, защищавшуюся – Горм первый начал), и она попыталась рубануть его наотмашь. Не самая эффективная атака с её видом оружия, но попади она – и отшельник мог бы доказывать это богам загробного мира. Коряга вновь остановила удар – на этот раз Горм целил в предплечье. Размахнуться как следует, отбиваясь кверху пузом, не представлялось возможным, и «осушить» руку ударом не получилось.
Слова, которые этот мир не слышал уже очень много лет, сами проснулись в сознании отшельника. Он отрыл рот, но пересохшее горло выдало лишь хрип. Надеяться на моментальный эффект было бесполезно, хоть и сработали не забытые с годами инстинкты. Нападавше-защищавшаяся не обратила внимания на попытки Горма извлечь из себя какие-то звуки и с силой пнула его туда, куда пришёлся её первый удар. Звёзды и слёзы, толкая друг друга, покинули глаза отшельника, которые и сами были не прочь вылезти из орбит в эту секунду.
Два удара по достоинству стерпеть было никак не возможно, гремучая смесь боли, злобы, обиды и возмущения послужила гораздо более весомым мотиватором, чем банальные инстинкты, и заветные слова сорвались с его губ. Лошадь заржала в панике и бросилась рвать привязь, стараясь убежать подальше от источника звука. Её хозяйка схватилась за глаза, пытаясь сбросить невесть откуда накрывшую их чёрную пелену. Горм спешно отполз от неё, задыхаясь в кашле – горло пересохло