выражение лица Антона Лукича Купидонова могли сейчас увидеть любители нашумевших в свое время фильмов о злосчастном кольце, они наверняка вспомнили бы сцену, в которой мужественный Леголас бьется с отвратительными орками в Озерном городе. Именно с таким полным непримиримости лицом юноша ворвался в кабинет отца. И тут же застыл на месте. Теперь непобедимого героя можно было сравнить разве что с удивленным сурикатом.
Не менее удивленно на вбежавшего и теперь застывшего у двери наследника смотрели Лука Григорьевич и Николай Петрович, невысокий лысый толстячок, штатный юрист агентства.
– Антоша, классный прикид, – нарушил затянувшуюся паузу Лука Григорьевич, – проходи, присаживайся.
На всякий случай Антон внимательно осмотрелся. За столом отец, напротив него справа Николай Петрович. Свободный стул рядом с юристом, так же напротив отца. Больше в кабинете ни души. Он сел.
– Видишь ли какое дело, сын, – начал Лука Григорьевич издалека, – годы мои уже не те, сердечко вот начало пошаливать…
Тяжело поднявшись, Лука Григорьевич подошел к сыну и положил тяжелые ладони ему на плечи.
– Все так быстро меняется в мире, не успеваю я за этими новыми реалиями. Сдаю позиции, сынок, конкуренты вон по всем фронтам обгоняют. В общем, плохи дела нашего агентства, сынок, вот что я тебе скажу. Николай Петрович, передайте последние отчеты…
На стол перед Антоном легло несколько листов, он пробежался по ним глазами и отодвинул.
– Па, ты знаешь, как я далек от всего этого.
Вряд ли Лука Григорьевич ожидал чего-то другого. Он помолчал, потом похлопал сына по плечу и вернулся на свое место.
– Знаю, и все же принял это решение. Я передаю тебе агентство, Антон, а дальше ты уж сам решай, что с ним делать. Хочешь, – продавай, хочешь, – распускай. Как пожелаешь. А мы с матерью наконец-то для себя поживем, сколько нам осталось-то? А ведь до сих пор так никуда и не выбирались по-настоящему.
Посмотрев на отца, Антон заметил, что тот и в самом деле сдал. Сердце его ухнуло вниз.
– Сынок, ты ничего не теряешь. Сам понимаешь, я не смогу продать дело, в котором наша семья уже полвека, а ты молодой, не прикипел еще. Приму любое твое решение.
Штатный юрист Николай Петрович открыл папку и протянул Антону несколько документов на подпись.
– То есть если я захочу продать агентство, вы с мамой не расстроитесь, не начнете на меня давить, и все такое? – Антон не спешил, чувствуя подвох.
– Даю слово – не моргнув, ответил Лука Григорьевич.
Взяв ручку, Антон внимательно посмотрел на отца.
– А могу я кое о чем попросить?
Глаза Луки Григорьевича светились бесконечной добротой с легким оттенком грусти.
– Слушаю, сын, – устало выдохнул он.
– А можно вы больше не будете пытаться меня женить? Больше никаких невест, никакого сводничества?
– Согласен, – качнул головой Лука Григорьевич. – Я поговорю с мамой на эту тему, больше никаких попыток. Ты сам разберешься со своей личной жизнью.
Почуяв подвох, Антон аккуратно положил