узел…
Глава 7
Вихри и молнии
Едва взошло солнце, Аоранг спихнул длинный челн на воду и, забравшись в него, протянул руку царевне. Последним в лодку с явной неохотой запрыгнул Рыкун. Пребывание в покачивающейся лодке не шло на пользу саблезубцу: его вскоре начинало мутить, он принимался глухо стенать и едва ли не плакал, требуя пристать к берегу и выпустить его.
Подгоняемый течением челн двинулся в сторону Даны. Поток начал понемногу слабеть, и Аоранг снова принялся грести. Янди орудовала кормовым веслом. Вдвоем они едва справлялись с неуклюжей долбленкой, которая то и дело норовила развернуться поперек русла и уткнуться в прибрежные камыши.
По сторонам однообразной стеной тянулся лес, сменяясь иногда длинными луговинами. Аюна задумчиво глядела на берег, думая о своем. Впрочем, будь она повнимательнее, то заметила бы, что он изменился. Давно уже не встречались ели и сосны, их место заняли ивы и незнакомые деревья со светлыми стволами и тонкими ветвями. Непроходимые прежде заросли словно понемногу растворялись в наступающей со всех сторон травянистой равнине.
Но Аюна, погруженная в воспоминания о произошедшем на огненной горе, не глядела по сторонам. Там она впервые убила человека, юного лютвяга, выстрелив в него почти в упор, – и поди ж ты, его дух не приходит к ней по ночам. Может, пребывание среди дикарей изменило ее и она понемногу становится похожей на Янди, убивающую легко, без раздумий и жалости? Царевна содрогнулась. Ей вдруг привиделось, будто с каждым новым врагом ее телохранительница губит и часть себя, становясь все меньше, пока не исчезнет вовсе.
Аюна перевела взгляд на Даргаша, и ее сердце невольно тронуло сострадание. Может, за эти дни она успела привыкнуть к нему, но молодой накх больше не был для нее безликим кровожадным хищником, как прежде – все его соплеменники. «Рана мучает его днем и ночью, но Даргаш и виду не подает, – думала царевна. – Страдает лишь оттого, что считает себя обузой…»
Аюна вспомнила, как на холме у негасимого огня Даргаш без колебаний бросился в бой и как сияло его лицо, когда он вернулся назад, доказав, что и с одной рукой может быть опасным. Как он предложил отдать жизнь, чтобы позволить царевне спастись, – будто среди теплого дня похолодало и он протянул ей плащ… Скоро они доберутся до Накхарана, и Даргаш, воин из рода Афайя, станет одним из ее подданных. «Может, зря я считала всех накхов лишь свирепыми убийцами? – задумалась Аюна. – Или же не зря?»
Перед ее внутренним взором тут же встала картина кровавой резни, которую некогда учинил Ширам в ее покоях. Разве знатный арий позволил бы себе подобную дикость, даже если бы невеста отвергла его?
Царевне вдруг припомнился давний случай из детства, уже надежно позабытый, но сейчас всплывший в памяти, будто закрашенный штукатуркой рисунок из-под верхнего слоя. Какое-то великое празднество в Верхнем городе. Они с братом и отцом едут на колеснице. Верно, это их самый первый выезд, когда Аюр после смерти брата был объявлен наследником престола. И вдруг что-то происходит – движение в толпе,