крики:
– Беса празднуют, кощунники! А нам что теперь? Домой идти, несолоно хлебавши?
В демонстрантов полетели камни, палки. Алексей выхватил браунинг.
– Дружинники, вперед! – закричал он.
Человек двадцать боевиков выстроились поперек улицы и дали залп по толпе. Раздались крики раненых. Разъяренные крестьяне набросились на стрелявших. Те разбегались в разные стороны. Алексей, получивший сильный удар палкой по плечу, побежал вместе с группой боевиков назад по улице Дворянской. Не добежав до Народного дома, они свернули во двор дома Бартенева и укрылись за высоким забором. Крестьяне рвались в ворота. Алексей наугад сделал несколько выстрелов по воротам и услышал, как нападающие с воплями разбегаются. Он торжествовал: «Разбежались, суконные рыла!» В это время к дому подбежали шесть полицейских и открыли беспорядочную стрельбу. В доме со звоном вылетали стекла.
На звуки выстрелов с Гостинодворской площади и со всех прилегающих улиц хлынули крестьяне. Толпа в несколько тысяч человек в короткое время запрудила громадную площадь у Народного дома. Сначала выбили все окна и двери в доме Бартенева, но никого не обнаружив, обратили свою ярость на Народный дом – двухэтажное кирпичное здание с колоннами.
– Вот оно, поганое гнездо! – слышались крики. – Отсюда вся крамола идет!
В ход пошли камни, сложенные в кучу для ремонта мостовой. Вскоре в доме не осталось ни одного целого окна, были выломаны двери. Полицейские пытались остановить бесчинства, стреляя в воздух, однако всё было тщетно. Сам полицмейстер Дробышевский старался урезонить народ, но возбужденная толпа никого не слушала. Внутрь дома полезли сотни людей, они выбрасывали на площадь мебель, книги. Все эти вещи стоявшая на площади толпа моментально хватала и разламывала или рвала на части. Внутри дома крестьяне складывали книги в кучи и поджигали. Полицмейстер пытался затоптать первый такой костер, но его сбили с ног и вытащили из дома. Подъехал губернатор Лодыженский и тоже потребовал прекратить разгром, но толпа встретила его криками:
– Потакаешь царским изменникам! Они власть забрали в городе, вооружились, делают, что хотят.
Брошенный из толпы кирпич попал губернатору по голове. Он закрыл рану рукой и крикнул притихшей толпе:
– Люди русские, опомнитесь! Против власти бунтуете!
Вдруг послышалось пение гимна: «Боже, Царя храни». Из здания вышла группа крестьян, держа в руках портреты Государя Императора и Государыни. Не прекращая пения, они двинулись к ближайшему полицейскому участку, куда и сдали портреты на хранение.
Пожар внутри здания разгорался. Подъехала пожарная команда, стали разворачивать шланги, но крестьяне с криками «не дадим тушить подлого гнезда», не пускали пожарных к насосам и даже стали перерезать шланги. Лодыженский стал уговаривать крестьян позволить пожарным хотя бы отстаивать только соседние дома. С этим они согласились и даже сами стали работать на насосах.
В