когда-то бывшие его друзьями, теперь подавали в суд на Pru-Bache и на него, Пискителли. Из-за неврозов и постоянного беспокойства его брак распался, а заработок скатился до жалких 20 тыс. в год. Несколько раз он получал анонимные телефонные звонки с угрозами убить его. Всерьез опасаясь за свою жизнь, Пискителли приобрел пистолетик 25-го калибра и мощный «магнум» калибра 0.357. Выходя из дома, он теперь всегда имел при себе заряженное оружие, чтобы защититься от тех, кто некогда были его близкими друзьями.
К 1993 г. здоровье Пискителли настолько ухудшилось, что он не мог больше работать. Мысли постоянно путались, он никак не мог сосредоточиться; он вечно пребывал в раздражении и был не в силах совладать с собой. В мае того года он был вынужден взять отпуск по нетрудоспособности. Один из врачей Prudential позже поставит ему диагноз «глубокая депрессия», развившаяся на почве постоянного беспокойства из-за финансовых неурядиц товариществ. Несчастный брокер никак не мог смириться с тем, что фактически предал доверившихся ему людей и сам пал жертвой предательства своей компании.
Пискителли снова перевел взгляд на зеркало. Он увидел, как слезинки, сбегая из его глаз, стекают на ствол револьвера, все еще зажатый у него во рту. Снова этот приступ безудержного неконтролируемого плача! Пискителли разжал губы, вытащил изо рта револьвер и стер с него потеки слез. Затем повернулся, чтобы убрать оружие в шкаф.
Не первый раз он ощущает во рту металлический привкус от зажатого в зубах дула. Он уже подходил к последней черте. И не сомневался, что еще раз сделает это.
Может быть, настанет момент, когда иначе он поступить не сможет.
Но – не сегодня, нет, не сегодня.
Легкими шагами, почти незаметно, на заре 1990-х правда начала постепенно проступать на поверхность. Сначала прозрели единицы, потом сотни. Потом счет прозревших пошел на тысячи, потом – на сотни тысяч. В каждом штате, в каждой стране мира все больше людей с горечью убеждались, что стали жертвами самого небывалого мошенничества из всех, что когда-либо преподносила инвесторам Уолл-стрит.
При поистине беспрецедентных масштабах аферы ее состряпали не теневые дельцы Уолл-стрит, торгующие грошовыми акциями или сомнительными сберегательными и заемными схемами. Это еще как-то можно было бы понять. Но нет, жульническая схема вызрела в нью-йоркской штаб-квартире одного из светочей американской брокерской индустрии, инвестиционного гиганта, само имя которого олицетворяло его главные моральные ценности – надежность и честность, – Prudential-Bache Securities (prudential – благоразумный, предусмотрительный. – Прим. пер.).
Цена мошенничества как в финансовом исчислении, так и с точки зрения поломанных человеческих судеб столь огромна, что не укладывается в сознании. Prudential-Bache создавала рисковые товарищества, которые «тянули» более чем на 8 млрд долл. и продавались инвесторам как надежные и безопасные. Но настал момент, и товарищества стали лопаться одно за другим. А между тем, даже когда они потеряли