лично под ручку вел до катера, на котором новобранцев отвезли в окружной военкомат, хотя сам в это время был в отпуске и вроде не при делах. Но надо знать Серегу, чтобы понять, за что ему выпала такая честь.
С детства рос без отца, отчим появился недавно и в воспитательном процессе не только не участвовал, но и всячески избегал его. И надо заметить, не без оснований. Каждая школьная и поселковая дискотека обязательно заканчивалась дракой с участием пасынка, он же в свою очередь остаток буйной ночи обычно проводил в местном отделении милиции, а поскольку его мать там много лет трудилась уборщицей, то, чтобы сыну легче тяготы казенного дома переносить, приволокла из дома старенький матрас. Уже стало традицией, в клуб или школьный спортзал накануне мероприятия приходили два милиционера, которые терпеливо дожидались окончания культурных мероприятий и, соответственно, начала драки, после чего скручивали руки зачинщику, надевая на него тесные старые наручники с еле заметной ржавчиной, и вели в отделение…
Утром составляли протокол, выписывали штраф, вручали квитанцию с цифрами для перечисления денег, строго наказывали: после оплаты занести в участок копию – статистика не должна страдать, отпускали восвояси.
Повестку из военкомата с Серегиной фамилией в маленьком таежном поселке приняли как подарок судьбы. Даже мама облегченно вздохнула, хотя, конечно же, не хотелось ей отпускать единственного сына непонятно куда, но что поделаешь? Dura lex, sed lex, что означает: суров закон, но это закон. Проводы были шумными, а чтобы призывник не буянил, фельдшер под видом какой-то сверхнужной прививки ввел ему двойную дозу успокоительного. Благостная физиономия новобранца выглядела настолько необычно, что фотографировались с ним все гости по многу раз, безусловно, для хвастовства, вот, мол, я первостатейному хулигану рога показываю – и ничего.
По прибытии в часть призывник тут же показал свой характер, за что его быстренько отправили на гауптвахту. Потом еще два раза, пока новобранец не попривык к армейским законам. Суровое мужское воспитание в итоге принесло свои плоды, ко времени присяги Серега сделался чуть ли не образцовым солдатом, он стал регулярно слать добрые письма матери, но она в перемену сына не верила, считала, старшие заставляют переписывать с каких-то образцов. В самом деле, где это видано, чтобы ее пацан мог сказать: «Дорогая мамочка». Она много раз пыталась соотнести эту фразу с Серегой и никак не получалось, не хватало фантазии, чтобы представить такое. Вот, например: «Привет, мать!» или «Дай пожрать» или «Здрасьте, старушка»… для подтверждения своих подозрений она показала письма соседке, та согласилась: заставляют писать, и от себя добавила: это правильно, по крайней мере, хоть почерк у парня выправится, а то сплошные каракули, как у непутевого врача.
Армейская жизнь стала солдату нравиться, к тому же выяснилось, что у него одного в части есть водительские права, а это ох как много значит. Поставили водителем. И когда служивый облегченно вздохнул, вообразив себя через пару месяцев личным