остановимся на том, что они не издают ни звука.
Я беру свой рюкзак, осторожно опускаю на пол тот, с которым пришел, и вдруг понимаю, что он промок и теперь кажется гораздо темнее моего. Вспоминаю, что рюкзак Ганке, с которым я ходил под дождем, под завязку забит комиксами, и начинаю паниковать еще больше.
Комиксы делают из бумаги. А бумага портится от воды.
Осторожно и как можно тише я расстегиваю молнию и просовываю руку в самое большое отделение рюкзака. Щупаю обложку верхнего комикса. Облегченно вздыхаю: сухие, как смех Джей Джона Джеймсона.
Закрываю рюкзак, закидываю на спину свой и направляюсь обратно к окну. Храп Ганке снова рассекает воздух, и я застываю, вперившись в него сквозь темноту. Он переворачивается на бок, а я снова иду к окну, осторожно прокладывая себе путь через комнату. Я почти достиг цели, как вдруг…
Хрясь!
Комнату насквозь пропарывает вспышка света, повсюду разлетается стекло, мне в лицо летит плафон от лампы, я выпускаю из рук рюкзак и падаю на пол. Ганке вскрикивает и подскакивает вместе с одеялами, падает с кровати и останавливается, врезавшись в стол. Плафон каким-то образом оказывается у меня на голове, и Ганке выкрикивает «кто здесь?!», будто увидел – или услышал – привидение. Я робко поднимаю плафон и смотрю на Ганке. Его рука лежит на выключателе, а в другой он сжимает совок для пыли и угрожающе тычет им в меня.
– Эй, Ганке, – нервно проговариваю я. – Это всего лишь я, Майлз. А про себя думаю: «Так, Майлз, давай-ка сочини правдоподобную байку, избавь себя от неловкого положения».
– Всего лишь ты?! – возмущается Ганке. – Ты разве не знаешь, что у меня астма? Как тебе вообще в голову пришло пугать меня среди ночи?
– Сейчас объясню, – говорю я, шагая в его сторону и вытягивая вперед руки, будто стараюсь успокоить перепуганного зверя. За сегодня уже второй раз такое. – Мы с тобой перепутали рюкзаки, – объясняю я, поднимая свой и перекидывая его через плечо. Достаю из шкафа веник. Ганке смотрит на меня, словно не узнавая. – Я хотел зайти, забрать сумку и по-тихому выйти, но споткнулся и разбудил тебя.
– А… ясно, – почесывая голову и потирая глаза говорит Ганке. – А чего не подождал до завтра? Встретились бы в школе да и поменяли. – Он потягивается и зевает.
– Ну… – тяну я, стараясь выиграть время и думая над ответом. – Ну, у меня там кошелек остался. Ты же знаешь, я не люблю просить деньги у мамы. Не хотел, чтобы она волновалась из-за потери рюкзака. С нашим переездом у нее и так полно забот. Ну я и решил сам разобраться с этим.
По взгляду Ганке складывалось впечатление, что он задумался над моими словами, а мне это сейчас совсем не нужно. Вдруг он соберет всю эту кашу в единую картинку? Если поймет, кто я? Быстро решаю сменить тему.
– Кстати, у тебя ведь там комиксы. Вот скажи, как ты успеваешь их читать такими пачками? И где твои учебники? – спрашиваю я, усмехаясь.
Ганке улыбается в ответ. А потом переводит взгляд с двери на открытое окно. Дергает ручку двери.
– Постой-ка.