услышал странный звук, похожий на змеиное шипение пополам со свистом. Обернувшись, я увидел, как из бездны вылетает огневеющая струя излучения с множеством особенно ярко светившихся боковых «щупалец» – после них на земле остаются чёрные тонкие полосы. Это сгорает сама земля, обращаясь в чёрную жирную золу.
Я почти успел добежать до леса, когда плеть излучения врезалась в землю на обрыве, а потом меня накрыла волна горячего воздуха, сбила с ног и протащила с десяток локтей по земле… Домой я вернулся к вечеру, ободранный и исцарапанный, но живой. И больше никогда не заглядывал в Бездну – чёткое впечатление предупреждения и угрозы надёжно защищало от праздного любопытства. Хотя, скорее всего, это была простая случайность, совпадение.
Может, та струя и была предупреждением. Но теперь у меня была защита от излучения, а вредное любопытство опять вопрошало, глядя невинными детскими глазами: а что там, за краем? Ну что? Ну, интересно же… И как обычно, я пошёл у него на поводу. Всех, кого оно могло погубить – уже сгубило, остался только я. Но, с некоторых пор, не очень-то дорожу жизнью.
На границе леса и обрыва я остановился, неожиданный холод пробежал по коже. Меня знобило от неподвластного силе воли ужаса – перед Бездной. Насколько было понятно из разговоров Кемаля и Стихвы – этот ужас считается болезнью, которой, в той или иной степени, подвержено все население нашего Мира. И лекарства, кроме собственной воли, от него нет.
Сделав несколько шагов в сторону обожжённой земли, услышал шорох позади – это Трофей заинтересовался моими действиями и пошёл следом.
– Дальше не ходи. Подожди меня здесь.
Он понял, уселся, вывалив язык и часто дыша – словно бежал только что, а не мирно лежал у костра. Я же двинулся дальше, мной руководило уже не столько любопытство, сколько желание преодолеть страх.
Лёжа на краю, чувствуя, как в грудь впиваются острые грани кристаллов, с замиранием сердца вглядывался в огненную круговерть. Это было красиво – феерическое буйство огненных стихий… Я не сразу понял, что вижу потоки достаточно чётко и могу нормально дышать, несмотря даже на чересчур горячий воздух. Казалось, кто-то перемешивает потоки великанской ложкой, сливая их в одну вращающуюся воронку, через какое-то время, вспухающую огромным разноцветным фонтаном или диковинным цветком. Там, внизу, носились стаи золотистых огоньков, переплетаемых струями лилового течения, оранжевая огневеющая лента сплеталась с алым, и вдруг рассыпалась причудливыми огнями, тонущими в буйстве красок.
Там была жизнь, непонятная, неясная, скрытая от людей флёром горячего марева, страхом, и очевидной смертью. Но там была жизнь.
От созерцания Бездны меня отвлёк Трофей, причём достаточно бесцеремонно – ухватив за штанину и оттащив от края. У меня кружилась голова, и на любое резкое движение отзывалась глухой