что выковырнул его на Красной площади рядом с Мавзолеем, и мать хранила этот кусок как настоящую святыню. Встав на брусчатку коленями, мать пробормотала что-то вроде: «СвятойЛенинсвятойСталинсвятойКарлисвятойМаркспомогитезащититеневзыщитегрибовсчас» на портреты Ленина, Сталина и Карла Маркса, с пририсованными красным карандашом пионерскими галстуками, висевшие в «красном углу». Под ними примостилась пожелтевшая фотография подростка, вырезанная из старой газеты «Правда». На ней выцветшими фиолетовыми чернилами было надписано «Святой пионер Илларион». Пониже была прибита полочка из сосновой нестроганой дощечки, на которой мирно горела масляная лампадка, сделанная из снарядной гильзы.
– Присядем на дорожку! – потребовала мать.
Мы плюхнулись на стулья и табуретки в прихожей.
– А зачем присаживаться, мы же никуда не едем? – спросил я.
– Не твое дело! Обычай такой! – ответила мать. – Сиди молча! А еще может чугайстырь14 встретиться, так он….
– Кать, мы долго еще? – не выдержал отец. – Время уходит!
– Вить, что ты как зудень зудишь? Уже собираюсь. Грибочек скроется, грибочек скроется, грибочек скроется, а вкус останется, – пропела она.
– Сколько еще?!
– Сейчас, только зааминю напоследок, – недовольно отозвалась мать и быстро произнесла: – Аминь, аминь, аминь!
– Шашки в мешки и ходу! – вскочил отец. – Мы будем по дороге идти. Виталий, ты пойдешь по саду, понесешь мешок с ведрами. И смотри, если увидишь кого, то к нам не подходи, – распорядился через пару минут.
– Почему?
– Ты что, совсем дебил? Чтобы никто не догадался, что мы по грибы идем.
– А-то сглазят, – дополнила мать, оправляя лацкан пиджака Пашки, – и будем без грибов. Стоп! – внезапно всполошилась она. – Надо же герани нарвать!
– Зачем? – в один голос проорали мы.
– Герань проверенное средство от колдунов и ведьм! Чеснока взять, полыни и любистока15, чтобы уже от любой нечисти обезопаситься. Еще бы борону с собой взять…
Что нечистая сила боится бороны, по словам матери, – общеизвестный факт. Она учила, что если надо без последствий подсмотреть за действиями ведьмы или домового или лешего, то надо смотреть сквозь борону: видно отлично, но без ущерба, вроде как солнечное затмение через закопченное стеклышко наблюдаешь.
– Кать, мы так никогда не выйдем! – сквозь зубы процедил отец.
– Сейчас нарву, и сразу выходим, – обдирала она стоящий на подоконнике цветок. – Суньте листья в карманы и с Богом! И сажей за ушами помазать перед выходом из дома не забудьте, – напомнила она. – Возьмите это, на шею повесьте, – протянула нам полотняные мешочки со шнурками.
– Что это? – спросил отец.
– Смесь собранных на Ивана Купалу и освященных на Успение Богородицы зверобоя и чабреца: от грозы, злых чар, дьявольского искушения и чтобы демонов с богинками16 отгонять.
Ну, это она обычное дело: завсегда