колдовством самой низкой пробы! Это норма для них, ваше величество, норма! Так почему бы и герцогине не быть ведьмой?
– Это нас не касается, – злобно шепнул ему король, стараясь не привлекать к этой сцене лишнего внимания. – У себя дома она может заниматься чем хочет, покуда в наших чертогах она соблюдает обычаи Лилии!
– Ах, сир, она околдовала и вас! Ах, мое сердечко сжимается при мысли о том, какие условия они могут вам навязать, эти бессердечные махинаторы! Вся честная компания! И этот Доменико – он колдун, самый заядлый колдун на всем побережье!
– Ты клевещешь! – разъярился король.
– У меня есть доказательства, – не унимался Батафи.
– Какие у тебя могут быть доказательства, ты всего лишь шут!
– Я видел то, что не видали другие! Я видел, как герцогиня колдовала прямо здесь, в нашем замке! Я видел, как она наложила заклятие на Принца!
Король покачивал головой, а шептун Батафи ронял яд в его мысли, слово за словом.
На следующее утро герцог потребовал личную аудиенцию у короля Рихарда. До полудня они обсуждали что-то за закрытыми дверьми, то громыхая так, что стражники королевского кабинета понимающе морщились, то переходя на шепот и сливаясь с абсолютной тишиной присмиревшего замка. Несколько раз кто-то из них вставал и принимался ходить по комнате взад-вперед, пока новый поворот в разговоре не заставлял его снова занять свое место для новой порции перешептываний и громыханий.
Аудиенция закончилась скандалом: герцог Арчибальд стрелою вылетел в коридор и хлопнул за собой дверью.
– Никогда, – бормотал он, – ни за что! Я никому не позволю! Необразованные дикари! Враги высшей науки! Сей же час… Сию же секунду, мы уезжаем! Изабелла, доченька моя, свет мой!
День ковылял дальше.
Слуги видели их вдвоем в коридоре: отец умоляюще удерживал ее за рукав, дочь, вздернув подбородок, с нежною непреклонностью отвечала ему:
– Мне нечего стыдиться, я предстану перед ним, как и подобает герцогине Таливара.
– Зачем я сказал тебе! – сокрушался отец. – Зачем!
– Ты же знаешь, что я с места не сдвинулась бы без объяснений, – качала головой его дочь.
Меркнул день.
Изабелла скрылась за дверью королевского кабинета и появилась обратно спустя час. Бледная улыбка и бодрый кивок сообщили Арчибальду все, о чем он не решался спросить вслух.
– Ты же знал, папа, – нежно говорила Изабелла, обнимая его плечи и провожая его в гостевые покои. – Ты же знал.
– Это было не колдовство, доченька! Это наука!
– Колдовство, папенька, самое настоящее, – улыбалась дочь, увлекая герцога за собой.
Как Принц побывал в аду
Ты уже знаешь, что Разумение в суеверной Лилии было запрещено. Память поколений не смогла простить соседям Войну Разрушенной Воли, а королевские указы, рекомендующие наказания различной степени строгости даже за самые безобидные фокусы, не давали этой памяти ослабнуть. Власть имущие открестились от всех прогрессивных научных теорий и признали Разумение колдовством.