к местным ведьмам, живущим крайне обособлено, и еще не вернулся. О других вариантах думать не хотелось. Ведь смерть лешего означает фактическую смерть леса. Но он жил, едва сохраняя самого себя, но жил.
Они с Игнатом обследовали лес еще несколько часов, взяв для анализа пробы земли и той редкой растительности, что еще сохранилось. Игнат предложил передать их на экспертизу в «Реальное волшебство». Мира искренне сомневалась, что ученым удастся найти причины гибели леса, но спорить не стала. Они должны были использовать все возможные ресурсы, что были в нашем распоряжении.
Вынырнув из воспоминаний коллеги, я протянула медальон Игнату, ощущая легкий дисбаланс в мыслях, спутанных фрагментом чужой жизни.
Из увиденного мне стали ясны несколько моментов. Во-первых, Мирослава приняла дело близко к сердцу, потому и влила больше силы, чем могла себе позволить, и сделало это из собственного резерва. Во-вторых, я могу предположить, что именно это действие и ослабило Миру. Я понятия не имею, что пряталось среди крон того леса, но она подставила себя перед этим, сделав уязвимой.
– Что с Мирославой? – задала я вопрос, беспокоящий меня все это время.
Сама ведьма на мои звонки не отвечала, что не было удивительным – она не признавала современные технологии. Я отправила ей письмо по ведьмовской почте, но ответ до сих пор не пришел.
– Ее отправили на обследование в Центр Магии, – ответил Игнат. – по итогам обследования будет принято решение. Сейчас трудно сказать, что именно случилось, но…это было стремно, Влада. В тот вечер вернулся Ланфорд – маг Его Высочества, и мне пришлось отчитываться о проделанной работе. Процесс малоприятный, учитывая, что знали мы не больше местных жителей. Точно сказать могли только одно – дохнет все. Мирославу мало волновал отчет нанимателю, а в ее голове родилась какая-то дикая идея, так что она ушла. Одна.
Последнее слово он произнес веско, словно точку в конце предложения поставил. В единственном слове чувствовалась невероятная горечь, словно он был виноват во всем произошедшем.
Возможно, так он и думал.
Игнат, несмотря на напускную мужественность, хранил глубоко внутри себя боль. Он был старшим братом одной юной ведьмочки, которая погибла при странных обстоятельствах. Всю историю я не знала, но мне достаточно было лишь одной детали – ее смерть Игнат считал своей виной. Именно поэтому он и пошел в нашу компанию не как первоклассный специалист и лучший выпускник своего курса, а как напарник и защитник ведьмы. Он оплачивал свой долг, пусть и придумал себе его сам.
– Минут через двадцать послышался крик, следом дом начал сотрясаться, а небо заволокло красным дымом. – продолжил он, сжав кулаки. – Впервые видел колдовство ведьмы в отчаянии, не сразу понял, что это. До Ланфорда дошло первым, он и оказался рядом с Мирой раньше остальных. Она задыхалась, билась в истерике и говорила одно и тоже: «Оно идет!». Мы пытались поговорить с ней, узнать, кто это – «оно»? Но дальше внутри нее словно что-то сломалось. Она напала.
– Напала?! – я в шоке