в котором я начинала прибывать день ото дня от присутствия Дина и его дружков. Такими темпами я заработаю нервный срыв, подсяду на успокоительные, а может даже меня увезут в психушку.
Подавив дикое желание вцепиться ему в шею и придушить, я язвительно спросила, скрестив руки на груди:
– Прости, но я тут служанкой устроилась?!
Он медленно развернул свою голову, и кинул взгляд на меня своими изумрудными глазами:
– Да, – спокойно, монотонно и без эмоций сказал Дин. – А есть проблемы? Хоть предки и сказали, что ты типа сестренки, все же мне решать, кем ты для меня тут будешь. Я не был инициатором твоего приезда, а значит, не заинтересован в тебе ни капли, но вот служанка, горничная, уборщица, кухарка мне в доме не помешают.
Мое лицо исказилось в непомерном возмущении и ошеломлении.
– Вот оно как. Да, ты просто эгоистичный засранец, который дальше своего носа ничего не видит и даже не хочет. Думаешь, всю жизнь будешь получать то, чего хочешь и в быстрые сроки? Боюсь тебя огорчить – такого не бывает. Жизнь устроена иначе. И вообще будешь так ко мне относиться – еды не получишь, – рявкнула я в ответ. – Можешь зазывать сюда своих шлюшек, которые будут тебе и кухарками, и горничными, если у них руки не из задницы и мозгов для этого хватит.
– Голосок прорезался что ли? – хмыкнул парень, выдавив легкую улыбку. Мое поведение его явно забавляло. – А как устроена жизнь? Научишь? Да и как прикажешь относиться к левому человеку с улицы?
Последний вопрос пронзил меня насквозь, бороздя тяжелые раны и воспоминания, осыпая соль и заставляя сердце сжаться от боли.
– Относиться, как к соседке, хотя бы, – с явной обидой в голосе, которую не удалось скрыть, произнесла я, опуская глаза вниз.
– Соседка значит… Скучно. Служанка интересней.
– Вот и становись ей сам, – я взмыла взглядом вверх от его режущих слов, чувствуя злость и нервозность.
От моей реакции Дин улыбнулся, причем уже шире, даже как-то по-настоящему. Впервые я увидела его улыбку, адресованную в мою сторону. Конечно, она была слабой и корявой, да и смешена с ехидность, но все же, несомненно, ему шла.
– Ты симпатичней, когда злишься.
– Заткнись уже! – я хлопнула дверью в кухню, отгородившись ею от зала.
И как с ним совладать? А я-то надеялась найти общий язык. Все время до меня докапывается. Все баста не буду больше с ним разговаривать, а то слишком многое из себя представляет.
Пока я шуршала на кухне в готовке завтрака, отгоняя все мысли, что назойливо лезли в голову, Дин то и дело заходил и выходил. Причем причины были разные: попить воды, затем забрать телефон, который он оставил, когда пил воды, потом взять орешки и так далее. Помимо этого, он намеренно оставлял дверь в кухню открытой, так как сидя на диване, изредка меняя свое положение, его глаза то и дело стреляли в сторону кухни, в ожидании еды. Наверное, он просто проверял, не съем ли я все, что готовлю. Какой мнительный.
Наконец, я закончила блинчики. Как только последний блин опустился на своих собратьев,