покачал головой. – Ясно! Может, и не стоит тогда?!
– Но т-там ведь…
– Что там? – Я едва сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. – Я уже пробовал. Дважды! И все два раза – псу под хвост. Ничего. Абсолютно. Только дополнительный геморрой, если это вообще можно так назвать.
Непроизвольно коснулся правого бока. Там, под рубашкой, заныл шрам от пулевого ранения – как раз последствие прошлой попытки докопаться до правды.
– Не-е… – прошептал я. Налил себе чаю, а до кучи – Пуху. Тот удивился щедрости – начал жадно пить. – Автобус этот – блин, он как призрак. Приезжает, когда ему надо, и уезжает тоже…
– Не-не п-просто уезжает, – напомнил Пух.
Действительно, «не просто». Если так можно назвать исчезновение целого лагеря – всех сталкеров вместе с торговцами и начальством.
– Опять все пропали?
– Д-да, – кивнул Пух. – Будто ис-испарились. Р-раз – и н-нету. Та-такое чувство, что прилетела та-тарелка инопланетянская, врубила л-луч – и ра-разом всех за-засосала к себе.
– И ты веришь в такую чушь?
– П-поверил бы, если бы не а-автобус…
«Тот самый, – добавил я про себя. – Тот самый».
После выпуска из детдома я сразу отправился в Зону – только там мог понять, как найти папу и сестру. Найти зацепки. Но автобус, на котором родные должны были эвакуироваться из Припяти, словно канул в Лету. Исчез, так и не доехав до Киева.
– Если бы не автобус, – тихо повторил я. – А может, и нет никакого автобуса, а?
– Да-да как нет-то? Ты же с-сам го-говорил…
– Может, просто придумал все. Принял бред за реальность.
– Н-но ведь но-номер с-совпадал, марка… Т-три де-девятки. Здесь та-такой же.
– Снова будто горевший?
Пух кивнул.
– Слушай, может, они просто сгорели… Ну, не знаю, попали в аварию на трассе. А этот… тот автобус, который является раз за разом, всего лишь призрак. Отражение.
Пух не знал что сказать – даже баранка застыла в руках.
– С-слушай, де-дело твое, конечно, – произнес он. – Но да-даже ес-сли это п-призрак – неуж-ж тебе не ин-интересно, что с-стало с родней?
Еще бы – конечно, интересно. В отличие от сверстников, у которых хотя бы были живые родители, пусть и не живущие с ними, у меня никого не было. Мать умерла почти сразу после родов, когда узнала про пропажу автобуса, в котором ехали дочь и муж. Меня, еще неразумного малыша, сперва забрали к себе дядя с тетей, а позже пристроили в детдом. Приличный, но все равно… Одиночество всегда было моим спутником. Везде и всюду. Всю жизнь!
Поэтому и хотел если уж не найти папу с сестрой, то хотя бы узнать, где их могилки. Чтобы прийти и поклониться. Всплакнуть, на худой конец. Выплеснуть скопившуюся боль.
– Я пытался… Четырежды.
– Д-да, и-именно. Четыре!!! Те-тебе не кажется с-странным, что все по-повторяется раз в несколько лет. Эт-то же – как в фи-фильмах ужасов… То-только круче!
– Ну ты скажешь, конечно…
– А че-чего?! Так ведь о-оно и есть. С-сам по-подумай!
– Это ничего не значит…
А что я еще