нам проводниками через пампасы, и отличных аргентинских лошадок, привыкших к условиям местности. Предлагаю, не раздумывая, идти вперед!
– Вперед! – вскричали все спутники Гленарвана.
– Вы пойдете с нами? – спросил Гленарван катапаца.
– Я погонщик мулов, – ответил тот.
– Как хотите!
– Обойдемся и без проводников, – сказал Паганель. – По ту сторону перевала мы найдем тропу, и я обязуюсь доставить вас к подножию хребта не хуже, чем любой проводник по Кордильерам!
Гленарван рассчитался с катапацем и отпустил восвояси его самого, пеонов и мулов. Оружие, инструменты и небольшой запас провизии разделили между собой семь участников экспедиции. С общего согласия было решено немедленно начать подъем и взбираться, если понадобится, хоть всю ночь.
Вдоль восточной стены ущелья змеилась круто уходящая вверх тропа, недоступная для мулов. Как ни велики были трудности, но после двух часов подъема Гленарван и его спутники перелезли через скалу, заградившую дорогу.
Вопреки ожиданиям Паганеля, им не удалось нигде найти старых тропинок – землетрясение уничтожило все следы проходивших здесь людей и все изменило кругом.
Географ был очень огорчен. Это вынуждало экспедицию преодолеть трудный подъем к вершинам Кордильер, высота которых колеблется от одиннадцати до двенадцати тысяч шестисот футов. К счастью, время года благоприятствовало этому: небо было прозрачное, и погода стояла безветренная. Зимой, от мая до октября, такой подъем был бы совершенно невозможен: холода доконали бы неосторожных путешественников, если бы даже их оставили в живых страшные темпоралес – ураганные ветры, свойственные этим местам.
Подъем продолжался всю ночь. Цепляясь за еле заметные выступы, путешественники карабкались на отвесные стены. Они перепрыгивали через расселины; плечи служили им лестницами; сплетенные руки заменяли веревки. Эти бесстрашные люди временами напоминали труппу акробатов, репетирующих головоломные трюки перед выступлением. Тут оказались как нельзя более уместными ловкость Вильсона и сила Мюльреди. Эти два бравых шотландца поспевали повсюду, помогали всем; тысячу раз их храбрость и беззаветная преданность выручали маленький отряд. Гленарван не спускал глаз с Роберта, боясь, что детская горячность толкнет мальчика на неосторожные поступки, которые в этих условиях могли стать роковыми.
Паганель лез вперед с чисто французской яростью. Что касается майора, то он двигался размеренно, тратя ровно столько энергии, сколько это было необходимо, чтобы одолеть очередное препятствие, и ни на йоту больше. Замечал ли он, что поднимается в гору вот уже много часов? Этого нельзя было сказать с уверенностью. Быть может, ему казалось, что он спускается под гору.
В пять часов утра барометр показал, что маленький отряд находится на высоте в семь тысяч пятьсот футов. Здесь проходила граница распространения древесной растительности. Путешественники заметили шиншилл – маленьких, кротких и пугливых грызунов с очень красивым густым мехом. Приятно было видеть, с какой легкостью и грацией это маленькое