полоняников и овец из зимников дальних киргизских аилов и кишлаков. Припомнил рассказы знакомого сердара-туркмена (сердар, это командир) йомудского племени о лихих набегах на поселения урусов, о богатой добыче и в вещах, и в скоте, и в полоняниках, о достойной цене за раба на базарах Коканда и Хивы. Аж, слюнки потекли от зависти. Полтора месяца собирал необходимую толпу народа, натаскивал и готовил молодежь к жестокой драке, вплоть до убийства себе подобных. Подобрал в шайку разбойников крепких, отъявленных головорезов, пятнадцать человек. Вооружились кто, чем мог и в середине зимы, по небольшому пока еще морозу и мелкому снегу двинулись на мохнатых лошаденках с двумя кибитками за поживой. За тридцать дней разорили и ограбили два аила сартов и один кишлак башкирцев за Эмбинским укреплением урусов. Кибитки были почти полны связанными полоняниками и полонянками. К седлам балбанов (балбан – борец, кирг.) было приторочено немалое количество уворованного имущества бывших кочевников и земледельцев. Гнали позади кибиток большое стадо разного скота, и овец, и верблюдов. Утен, довольный награбленным добром и количеством приобретенных рабов, направился было в родные края, чтобы пережить зиму в домашних условиях. Да вспомнил о неоплаченном долге дальнего родственника-кипчака. К тому же зимник должника был в направлении их движения. Недолго думая, Утен отобрал из шайки разбойников среднего своего сына и троих рослых балбанов, предупредил старшего сына, чтобы ехали, не останавливаясь, до родительского дома. Наказал, чтобы там рабов и скотину рассортировали и распределили на зимовку по родственникам до весны. А мы, мол, с прибытком догоним вас. В этот день солнце светило особенно ярко. Небо, против обыкновения, было чистым, без облаков. Снег играл различными оттенками радуги. Утен, скакавший впереди, первым заметил следы волокуши и разразился торжествующим криком. Балбаны решили поддержать своего предводителя и вперемешку завопили:
– Аламан! Аламан!
(Что на киргизском языке означает – беспорядочный набег.)
Кричали до тех пор, пока Утен, углядевший вдалеке слегка занесенный снегом саманный зимник, не прекратил это безобразие. Это ж надо, еще и не видно противника, а они дерут глотку, как будто задались целью предупредить жертву о нападении.
Г Л А В А 4
В полумраке теплого помещения Стафу стала видна суета хозяйки с одной из дочерей по приготовлению утренней еды и чая. Еще крепкий старик, с длинной седой бородой и усами, хозяин зимника, сидел, скрестив согнутые ноги под собой. Его полосатый ватный халат на груди был распахнут, в проеме был виден еще один халат. На голове у хозяина была одета круглая тюбетейка. Он широким жестом пригласил Стафа присоединиться к нему. Стаф не стал артачиться и присел, так же, как и старик, на скрещенные ноги. На чистом атласном покрывале хозяйка начала выставлять сполоснутые кипятком пиалы перед мужчинами. Поставила