нашего клана. И, конечно, корпус Искусств. Когда- то он являлся основным зданием школы, и после реконструкции отец, под уговоры здешних учителей и наставниц, сохранил азиатский колорит здания: изогнутая крыша, панорамные окна на втором этаже и круглые, под самым потолком, на первом; высокий порог и раздвижные двери, позволяющие увеличить пространство классов или проветривать помещение при необходимости.
Учебный день взрослых девушек, не обретших своего Зверя, проходил в три этапа. Утром мы изучали точные науки. Днем шли работать на фабрику, во вторую смену. А уже вечером, до самой темноты, мы должны были изучать искусство икебаны, рисунок в технике батик, игру на разных музыкальных инструментах, танцы, а также искусство соблазна.
Пока садилась за парту, не могла отделаться от навязчивой мысли: «Джиао хочет быстрее найти пару, а дальше что? Ну вот найдет она пару, и какая следующая её мечта? А будет ли в той мечте место для меня?» Невольно покосилась на соседнюю парту, где раскладывала свои вещи Джиао. Она вопросительно взглянула на меня, а я отвернулась к окну. Сидеть возле него очень удобно. Если урок не интересен, можно рассматривать пейзаж.
– Джиобами, почему ты не слушаешь меня?– строго спросила наставница, поправляя маленькие круглые очки на переносице. Одетая в ципао старых времен − с высоким воротником, длинными широкими рукавами и подолом у самых носочков − она была воплощением чопорности и суровости.
Она вела наш класс уже больше тридцати лет и прекрасно всех нас знала. И моя скучающая персона порядком её раздражала.
– Я не понимаю, почему должна сидеть здесь? Кому нужна прикладная математика?
Остальные девять учениц класса повернулись ко мне и подперли щеки кулачками в ожидании очередного шоу мятежницы Джиобами.
– Математика вам может в жизни и не пригодится,– холодно начала наставница,– но она позволит вашим головам думать яснее. Математика ставит задачи, которые помогают родить извилины в ваших плоских мозгах. Если тебе так не интересно слушать меня, то можешь выйти в сад и повырывать сорняки.
Этого я и ждала. Быстро поднявшись со своего места, кинула бумагу и карандаш в сумку. Проходя мимо наставницы, услышала:
– Плюс три часа в шахматном клубе, Джиобами.
«Она знает, как я не люблю шахматы, и все равно…» – мысленно прошипела, а сама повернулась к ней и молча кивнула.
В школьной хозпостройке нашла перчатки, передник, чтобы не испачкать свою многострадальную юбку, сапку с короткой рукояткой и корзину для сорняков. Скинув всё в одну кучу рядом с клумбой, села под деревом и достала книгу из сумки. В произведении Уильяма Фолкнера, с южно- готическим налетом в сюжете, рассказывалось о бедах одной американской семьи.
Углубившись в чтение, пропустила мимо ушей звонок на перемену, звук подъехавших машин и разговоры неизвестных.
Спохватилась, лишь, когда сестра села рядом и поставила поднос с едой на мои колени.
– Ну ты и выдала на математике,– прокомментировала моя копия.– Почему так взъелась на неё?
– Она