туземной секции. Затем – в Картогана. И тут его ТТ дал осечку. Все же пистолеты, как и патроны местного производства, по надежности сильно уступали оригинальным. Передернуть затвор он не успел. Опытный командир взвода, прошедший кровопролитные бои на Гваделупе, Мартинике и Гаити, не раздумывал ни секунды. Меч Картогана раскроил череп Скобелкина надвое. Затем Картоган наклонился над упавшим братом, выхватил из его кобуры обрез и рванулся в двери «губы». Его боец, тоже вооружившийся обрезом, без команды ринулся за ним.
В дверях губы Картоган столкнулся с Мамыкиным, решившим проверить, как дела у Скобелкина. Все же, задача Скобелкина была самой сложной, ему противостояли четверо вооруженных противников. У боевого взводного командира реакция оказалась лучше, чем у начальника участка спецзавода. Получив пулю в грудь, Скобелкин завалился навзничь.
Влетев в коридор, Картоган стукнул рукояткой обреза по голове пытавшегося подняться с пола и вытащить пистолет из кобуры секретаря Дарав. Оглушенного Скрипко гвардейцы связали его же ремнем.
Через пару минут около гауптвахты собрались все два десятка мартийцев, проживавших в жилом блоке крепости и не подвергшихся арестам. Все в трусах, но с оружием. Еще через минуту над крепостью заревела сирена боевой тревоги. Деморализованные стрельбой и сиреной члены Дарав не сопротивлялись. Все же, к пролитию крови рядовые комсомольцы – члены Дарав готовы не были.
Уцелевших высших руководителей республики освободили из камеры. Медики начали оказывать первую помощь раненым. Таковых оказалось четверо: Шнурко, Востриков, Сокольский и Гуанакар. Шнурко, Востриков и Гуанакар получили тяжелые ранения, а Сокольский – легкое в бедро. Убиты наповал Влазнев, Скобелкин, Мамыкин и двое туземцев. Остальных арестованных руководителей вызволили из помещений Генштаба.
Предсовнаркома Мещерский и наскоро перевязанный главком Сокольский тут же взяли власть в свои руки. Экспресс допрос разоруженных заговорщиков позволил быстро установить планы мятежников. Получивший по темечку рукоятью обреза, Скрипко раскололся сразу. Ничто так не способствует откровенности, как собственная кровь, заливающая лицо.
С телефонного узла обзвонили все артпозиции и разоружили оказавшихся там даравовцев. Им приказывал сложить оружие лично Мещерский. Сопротивления никто из них не оказал. Убийство членами бюро Дарав сразу нескольких авторитетных руководителей Республики полностью обескуражило рядовых заговорщиков.
Революции у фракции Дарав не вышло. Вышел – мятеж.
Заговорщиков водворили на место ранее арестованных ими руководителей. Верховный Суд в полном составе приступил к допросам даравовцев.
Верховный Совет тут же возложил исполнение обязанностей погибших и тяжелораненых наркомов на их заместителей. К рассвету конституционный порядок в Республике был полностью восстановлен.
На следующий день состоялись похороны павших. С отданием воинских почестей, с троекратным салютом, под пение «Вы жертвою пали в борьбе