достаточный ущерб и упростить задачу союзникам. Де Виарт ответил: «Посмотрим, сэр, что сделают другие»64. Поразительно большое число поляков предпочли изгнание, разлуку со всем, что знали и любили, только бы продолжать борьбу против Гитлера. 150 000 выбрались на Запад, многие – после тяжелейших злоключений. Ни одно из захваченных немцами впоследствии государств не знало такого добровольного исхода. В нем выразилось страстное нежелание поляков сдаваться. Те, кто бежал на Запад, встретили на удивление теплый прием в фашистской Италии. Толпы приветствовали их возгласами: «Браво, Полония!»
Уходя из дома, инструктор ВВС Витольд Урбанович отдал радио и свои шелковые рубашки уборщице, нарядный костюм – швейцару и на автобусе пересек со своими кадетами границу с Румынией. Год спустя он за штурвалом Hurricane проявил себя одним из лучших асов британских ВВС. Около 30 000 поляков (треть их составляли пилоты и авиационные техники) добрались до Британии в 1940 г., другие подоспели позднее. Один из пилотов упорно тащил все 5000 км пути деревянный пропеллер, символ своей миссии. Другие поляки, когда их выпустили наконец из сталинских лагерей, присоединились к британской армии на Ближнем Востоке. Эти люди внесли гораздо больший вклад в дело союзников, нежели Британия внесла в борьбу Польши.
Польша стала единственным оккупированным нацистами государством, где между победителями и побежденными не сложилось никакой формы коллаборационизма. Нацисты рассматривали поляков как своих рабов, и те отвечали им неумолимой ненавистью. Жена князя Павла Сапеги перешла границу – в относительно безопасное место – в потоке таких же беженцев, как она сама. Маленькая дочка спросила ее: «Падают ли бомбы и в Румынии?» Княгиня ответила: «Бомб не будет больше. Мы отправляемся туда, где светит солнце и дети могут играть, сколько захотят». Девочка настаивала: «А когда же мы вернемся домой к папе?» На этот вопрос мать ей ответить не могла. Вскоре в Европе не останется угла, где взрослые или дети могли бы чувствовать себя в безопасности.
Поначалу намерение Гитлера сводилось к тому, чтобы нанести Польше поражение: как это с ним часто бывало, о дальнейших шагах он поначалу не думал. Лишь когда стало ясно, что Сталина устраивает раздел страны, немецкий фюрер решил аннексировать западную часть Польши. Перед войной нацисты презрительно именовали Польшу Saisonstaat – временным государством. Теперь она вовсе перестала быть государством: Гитлер завладел территорией, на которой проживало 15 млн поляков, 2 млн евреев, миллион этнических немцев и 2 млн представителей прочих национальных меньшинств. Гитлеру в высшей степени была присуща ненависть ко всем, кто противился его воле, и в скором времени его месть обрушилась на поляков, в особенности же, конечно, на польских евреев. Вскоре после установления оккупационного режима Шмулек Голдберг возвращался с работы в Лодзи, и «на улицах я увидел хаос. Люди слепо бежали во все стороны. Кто-то остановился и ухватил меня за рукав: “Прячься! Прячься! – прокричал этот человек. – Немцы