и общений. Дескать, скоро она исчезнет навсегда и просит друзей молчать об этом. И что же вы думаете? Она действительно в тысяча девятьсот десятом году исчезла, и никто до сих пор не знает, куда. А поскольку предупрежденные ею оккультисты в полицию не пошли, то Минцлова как бы растворилась. Была и нету.
Мне припомнилось белое, опухшее, как у покойницы, лицо этой Минцловой с фотографии. Снова противно заныло в животе. Одновременно отметил: а батюшка-то эрудированный, Белого читал!
– Даа… Но эта Минцлова хотя бы предупредила о своем исчезновении. И она была одна. Мой случай хуже: вчера пропадают одновременно пятьдесят человек, с которыми я ехал в гостиницу, а потом мне говорят, что их там не было. А я с ними стоял у стойки. Каково?
Батюшка поднял брови, глянул на меня уже настороженно, помял ладонью жидкую русую бородку.
– Что тут сказать?.. А вы, как бы это деликатно выразиться, не…
– Именно «не», – перебил я его, поняв, куда он клонит. – Не пью, во всяком случае, много, не употребляю наркотиков, на учете у психиатра не состою. Полсотни этрускологов, которых я видел, как вижу вас, как сквозь землю провалились, это факт!
– Да, о таком мне слыхать еще не доводилось… Пятьдесят человек… Помнится, говорили о пропаже какой-то секты в джунглях, но это дело давнее и нездешнее. Но, может быть, они еще найдутся, и причина их исчезновения какая-то простая и вовсе не мистическая?
– Все так говорят, и я сам на это надеялся. Но уже сутки, как они не объявляются. Значит, простых объяснений не будет. А потом… странно не только их исчезновение, но и то, как к нему относятся местные – ФСБ, МВД, власти, университет…
– А как?
– Ну, примерно так же, как друзья Минцловой. Словно что-то знают, но не хотят говорить. Надо подождать, твердят они в один голос, а из управления науки и культуры все уже разбежались, включая секретаршу начальника. Почему? И почему вслед за учеными исчезли свидетели их пребывания в гостинице – уже три человека, а ректора университета, задумавшего конференцию, разбил инсульт?
Отец Константин задумался.
– Да, признаться, и мне уже как-то не по себе… И, честно говоря, всегда было не по себе в этом Южноморске – я ведь тоже не местный. Вы правы: какая-то чертовщина тут ощущается, хотя, конечно, столько людей за раз никогда не пропадало. Но вот вопрос, естественно возникающий после услышанного: а почему, извините, вы не исчезли вслед за другими?
Я развел руками:
– Не знаю, что и сказать. Человек из ФСБ меня уже спрашивал об этом. Первое, что приходит в голову: потому что я не этрусколог.
– А кто вы? Ах, да, вы говорили – писатель… Что же вы делаете на этой конференции?
– Я написал историческую книгу с главой об этрусках – вот и пригласили.
– Стало быть, если причины происшедшего мистические, кому-то нужно было, чтобы остался именно писатель.
– Об этом я как-то не подумал…
Колокол, всю нашу беседу бивший у нас над головой с равными промежутками, умолк.
– Простите, мне пора, – поклонился отец Константин. – Одно я знаю точно по поводу рассказанного