На жалобы Софьи у Спаса на Сенях наиболее преданные стрельцы равнодушно отвечали: «Воля твоя, государыня, что хочешь, то и делай». Настроение 1682 года не повторялось. Самые беспокойные и недовольные из стрелецкого войска были разосланы из Москвы по городам после расправы с Хованским, и Софья теперь потеряла то орудие, которым она так успешно действовала в 1682 году. Речи Софьиных приспешников немедленно передавались ко двору царицы Натальи и передавались в настолько преувеличенном виде, насколько могла преувеличивать сплетня XVII века. При царицыном дворе обвиняли Шакловитого в попытках убить кн. Б. А. Голицына и братьев Нарышкиных, говорили, что он намеревался вдовствующую царицу заточить в монастырь или прямо извести, запалив Преображенское, что сторонники Софьи ворожили против здоровья царицы и по ветру напускали на нее с сыном и на всю их родню всякие болезни и т. п. Озлобление между обеими сторонами росло. Легко понять, какое впечатление производили эти разговоры при дворе царицы Натальи на восприимчивого юношу Петра, видевшего в детстве кровавые сцены устроенного сестрой стрелецкого мятежа, какая глубокая ненависть к Софье должна была расти в его душе. Первые открытые столкновения брата с сестрой произошли в июле 1689 года. 8-го июля в день празднования Казанской иконе Божией Матери бывает из кремлевских соборов крестный ход в Казанский собор. На это торжество рано утром 8-го июля приехал из Коломенского в Москву Петр. Оба государя и царевна из дворцовой церкви св. Спаса, сопровождая св. икону, вышли в Благовещенский собор, а оттуда направились в Успенский собор. Против угла Грановитой палаты шествие встретил патриарх с архиереями. Приложившись к иконам и преподав благословение государям, патриарх вместе с ними вошел в Успенский собор. В соборе государи прикладывались к иконам и мощам, а хор пел им многолетие. Отсюда крестный ход должен был двинуться дальше. В этот момент и произошло столкновение Петра с сестрою. Царевна взяла образ «О тебе радуется», чтобы нести его в ходу. Петр потребовал, чтобы Софья не ходила. Царевна возражала, вышел горячий спор. Царевна настояла на своем и отправилась с крестным ходом, Петр, сдерживая гнев, дошел с процессией до Архангельского собора, здесь ее покинул и уехал в Коломенское. Поводом к дальнейшему раздражению был отказ Петра принять князя В. В. Голицына по возвращении его из похода против крымских татар, окончившегося неудачею. Оскорбленная этим отказом, Софья 27 июля вечером в Новодевичьем монастыре после всенощной говорила провожавшим ее в походе в монастырь стрельцам, жалуясь на царицу Наталью Кирилловну: «И так беда была, да Бог сохранил; а ныне опять беду зачинает. Годны ли мы вам? Буде годны, вы за нас стойте, а буде не годны, мы оставим государство». Чувствовалось, что разрыв произойдет неизбежно. «Все предвидели ясно, – записывает Находившийся на русской службе шотландец генерал Гордон в своем дневнике под 28 июля, – открытый разрыв, который, вероятно, разрешится величайшим озлоблением». «Пыл и раздражение, –
