кухни. Кстати, пока тепло, можно отсюда вообще не уходить – плату-то только за вход берут, а если здесь и переночевать, считай, четвертак заработал. Кстати, щебет куда-то исчез – только волна шелестит, и чайки орут, твари…
– Поручик!
А вот это уже лишнее. Если сон начинает вести себя слишком вызывающе, надо сделать над собой усилие – подняться, добежать до того места, откуда шелестит, а потом окунуться в эти навязчиво нежные волны, в молчаливую утробу этой густой синевы.
– Глаза открой – споткнёшься. – Оказалось, что на том месте, где совсем недавно расслаблялись щебечущие красотки, теперь стоит сама полковник Кедрач в чёрном купальнике и без погон. – Ты что – решил весь остаток жизни проспать?
– Азимут 108. – Когда не знаешь, что ответить, следует ляпнуть что попало. – Перебежками до шестой сосны в двенадцатом ряду.
– Прекрати юродствовать!
– Ах, если б мог я быть блажен, то предавался бы блаженству. – Он медленно поднялся, намереваясь добрести-таки до шелеста волн, чтобы погрузиться в прохладную солёную тишину, но на плечо легла маленькая твёрдая ладонь.
– Поручик. – Теперь её голос звучал из-за спины. – Сегодня в 18:00 жду вас в уездной комендатуре. Форма одежды произвольная.
– В плавках можно?
– Это – как минимум.
Она исчезла вместе с голосом, и тащиться к воде сразу же расхотелось. И какой, спрашивается, леший её сюда принёс… Случись война, он был бы только рад геройски погибнуть, но такого роскошного повода для возвращения в строй не предвиделось. Впрочем, Спецкорпус Тайной Канцелярии всегда находится в состоянии войны, так что, может, и вправду стоит прервать затянувшийся отпуск. Сегодня в 18:00. Похоже, бывшее начальство в самом деле знает его лучше, чем он сам. Полковник Дина явилась сюда именно сегодня, когда он впервые за три последних года почувствовал, что уютное беспамятство перестало спасать от застарелой боли, когда сквозь безразличие ко всему начало проступать отвращение к себе самому. Впрочем, не всё ли равно, что будет… Значит, в 18:00, и бороду обрить.
26 августа, 16 ч. 26 мин., Пантика, уездная комендатура.
– Дина, а, собственно, почему вы так уверены, что он явится? – Генерал Сноп сидел в глубоком кресле, наблюдая за вращением собственного большого пальца правой руки вокруг такого же пальца руки левой. – И с чего вы взяли, будто он именно тот человек, который нам нужен?
– Это не я взяла. Это подтверждают данные тестирования. Я сама не сразу поверила, когда он оказался в списке.
– Но там ещё шесть сотен имён. Не понимаю я вашей настойчивости.
– Если честно, я сама не очень-то понимаю.
– А по-моему, всё вы прекрасно…
– Да, я думаю ещё и о нём. В конце концов, поручик пару раз спасал мне жизнь, и если он окажется не хуже прочих….
– Но даже если он согласится, во что я, кстати, не верю, пятьдесят процентов за то, что он погибнет, остальное – за то, что он просто не вернётся. Мы, голубушка, к сожалению, сами толком