пока легкие не стали гореть изнутри огнем, пока ноги не подогнулись. Бадди упал, успев в последний момент перевернуться на спину, чтобы не уткнуться лицом в мягкий мох.
В наступившей тишине было слышно, как пульсирует кровь и бьется сердце. Гулкие удары раздавались в ушах. Бадди смотрел в темнеющее небо, убеждая себя, что ему нужно лишь пару минут отдохнуть, и он сможет двигаться дальше. Легкие перестанут гореть, сердце успокоится. Бадди облизнул пересохшие губы. «Сейчас бы воды», – подумал он. Воображение нарисовало лесной ручей с чистой холодной водой. Бадди прислушался, но разобрал лишь гулкие удары собственного сердца. Или же нет? Он нахмурился. На мгновение показалось, что он слышит далекое, едва уловимое журчание. Неужели ручей?
Бадди заставил себя повернуть голову, оглядеться. Вокруг него был все тот же лес. Как долго он бежал? Бадди с ужасом подумал, что если сейчас посмотрит назад, то увидит поляну с васильковыми цветами, словно и не было этого отчаянного бега. Словно… Бадди устало затряс головой. Так не бывает. Его взгляд снова уперся в синеющее небо. Когда в последний раз он наблюдал за тем, как наступают сумерки? Бадди шмыгнул носом. Синее небо успокаивало. И еще запах: сладкий, цветочный.
Бадди попытался вспомнить момент, когда впервые открыл оставленную отцом пробирку. Неделю назад? Месяц? Бадди с трудом мог вспомнить, где это было, а что касается чувств, пережитых, когда держал в руках ту пробирку, то об этом в памяти вообще ничего не осталось. Тот мир остался в прошлом. Теперь куда более важным было то, что окружало его сейчас, – дивная картина, частью которой он стал. В последнем Бадди не сомневался. Он не видел перемен, произошедших с ним, но знал, что перемены есть, – ведь он прежний не может быть частью этого мира, не может выглядеть так же безупречно, как все вокруг.
Бадди снова облизнул сухие губы. Бег отнял все силы, но он чувствовал, что усталость проходит. «Вот еще бы попить…» – он замер, чувствуя, как к сладкому цветочному запаху этого мира добавляется что-то свежее… И еще звук… Журчание. Бадди повернул голову. Среди мха и черной земли к нему тянулся тонкий ручей. Вода прокладывала себе путь, словно время бежало для нее слишком быстро. Открыв рот, Бадди смотрел, как на его глазах зарождается небольшой ручей. Вода сочилась прямо из земли, била ключом, тянула к Бадди свою серебряную длань. Бадди заставил себя подняться, уступая дорогу зародившемуся ручью. Разве не об этом он мечтал минуту назад? Разве не о холодной и чистой воде? Бадди осторожно вытянул руку, недоверчиво прикасаясь к поверхности ручья. Неужели подобные случайности возможны? Желать пить и лежать там, где зарождается ручей ключевой воды? Бадди зачерпнул пригоршню воды и сделал глоток.
«Вода как вода, – отметил он, надеясь, что подобное замечание сможет развеять волшебство момента. – Вода как вода».
Бадди зачерпнул еще пригоршню, на этот раз уже смелее. Усталое, разгоряченное тело остывало, возвращая рассудок. Бадди умылся и, тяжело дыша,