хотели присосаться к нашему соку. Теперь мы пускали две бутылки по хаотичному кругу. Директор настороженно поглядывал в нашу сторону, но ничего не говорил. Вообще подобные мероприятия всегда строятся по одной схеме. Конечно, кроме задачи сделать всем морально и физически больно, подобные мероприятия имеют некую повествовательную функцию, в которой заложена примитивная логика.
Сначала выходит завуч, начиная свою речь с дебильной шутки, что здесь сейчас будет жарко. Дальше она сообщает причину по которой мы здесь собрались. Нас выходит поздравить детский ансамбль бла-бла-бла, какие-то там «ласточки». Это очередная народная, элементарная пляска. Предоставляется слово директору этого свинарника. Божекакскучноможнобыстрее. Потихоньку начинают вручать синие картонки. Причем по списку. Через каждые пять человек выходит родитель и говорит свою неактуальную нудную речь. Всем уже давно pohui. Единственно, что заботит меня – желание глотнуть свежего воздуха, а ещё испортить воздух в двух ипостасях. Для не особо смышлёных расшифрую: хочется эм, бзднуть и хочется уже, наконец, покурить, потому что всё это невыносимо.
Наконец очередь доходит до меня. Все начинают хлопать, как и всем. Я выбегаю с фальшивой улыбкой уставшего шакала на сцену. Меня обнимает завуч. Отдаёт этот кусок govna в руки, заставляя сфоткаться с директором, от которого безбожно воняет der’mom пока он говорит. На секунду мне кажется, что от этого смрада я потеряю сознание, но стоически переношу последний «подарок» от школы. Спустя три часа каторги произносятся прощальные напутственные слова. Все ломятся к выходу.
На улице стало свежее. Несмотря на очередное жаркое лето, ветер наполняет своей свежестью. Некоторые девочки накинули поверх плеч пиджаки своих отцов. Мы делаем финальные, никому ненужные фотографии. Идём в сторону заказного автобуса, который отвезет нас в ресторан.
Закуриваю сигарету (можно уже не бояться, родители разошлись по домам), попутно начиная обсуждать со всеми невероятную вонь изо рта директора.
Кто-то серьезно начал подозревать его в der’moedstve, аргументировав это тем, что больше нет этому объяснений, ведь так воняет только свежий шматок govna. Мы все смеемся. Занимаем место в автобусе, и я надеюсь, что это отчаянное веселье продолжится на самом банкете.
К моменту, когда автобус подъехал к ресторану – я уже неплохо накидался. Данное заведение носит гордое название «столовая», и от него за десятки метров несёт пролетарским der’mom. В качестве надзирателей поехало несколько мамаш. Чьими родителями они являются – неизвестно. Нагло пропустив через лёгкие ещё одну сигарету, тащимся внутрь.
Интерьер, в отличие от экстерьера, не такой zahkvarny, есть где развернуться. Под ногами белый мрамор, а всё окружение изобилует красным оттенком, что в приглушенном свете выглядит вполне симпатично.
Нашу koblu уже ждали. На ресепшене стоит грузная низенькая тетя в синем платье. Она фальшиво натягивает улыбку, придавая слишком много значения таким soplyakam, как мы. Нам было предложено немного