то же время меньшинство – партийно-хозяйственная номенклатура, теневой бизнес, криминальные группы – быстро стало экономически господствующим классом. Посягательства на государственную собственность, коррупция, близость к сырьевым ресурсам, связь с организованной преступностью привели к тому, что российский капитализм стал развиваться как «номенклатурный» и торгово-посреднический, единственной целью которого была иррациональная нажива, – архаичный, традиционалистский капитализм, подчинивший себе все другие сферы общественной жизни10. Непоследовательной и неэффективной оказалась государственная социальная политика, структуры гражданского общества – слишком слабыми, социальная ответственность бизнеса отсутствовала как таковая в принципе. Отсутствие «духа капитализма», то есть особого типа сознания, ценностей, рациональной трудовой этики у большинства населения объективно поддержало разгул «дикого» капитализма и привело к глубочайшему социальному кризису, последствия которого оказались неоправданно тяжелыми и разрушительными для состояния человеческих ресурсов. Такова драматическая картина начала наших реформ в их социальном измерении.
Вопрос о «цене реформ». Он звучал с самого начала процесса реформирования, однако истинный масштаб социальных бедствий был осознан лишь на рубеже веков, когда стало очевидно неблагоприятное воздействие социальных проблем на ход реформ, и, более того, острота кризиса фактически была признана как угроза национальной безопасности страны. В 1990-е гг. более приоритетными казались политические и экономические реформы. Позднее центр интересов государственной политики переместился в сторону решения социальных вопросов, однако последствия недальновидности решений в социальной сфере или их отсутствия оказались тяжелыми и для социального, и для человеческого развития11.
Процесс реформ осуществлялся очень противоречиво, волнообразно. Если оценивать его социальную сторону, а точнее восприятие реформ большинством россиян, то здесь можно выделить несколько этапов. Сначала общество ждет позитивных изменений и на волне гласности готово к рыночным изменениям. Однако согласие не означает, что новая экономическая культура уже появилась. Столкнувшись с рынком, общество ощущает его «тяжелую поступь», но надежды на будущее еще сильны. Начинается массовое вовлечение населения в рыночные процессы. Негативное отношение к реформам, недоверие к власти и отчуждение от неё возрастают в середине 1990-х и особенно усиливаются к 2000-м, когда становятся очевидными негативные социальные последствия реформ: падение уровня жизни, развал социальных институтов, снижение демографических показателей.
При этом адаптация к рынку продолжается: люди привыкают, приспосабливаются, осваивают новые профессии, виды деятельности, образцы поведения. Разрыв между этими процессами – очень серьезный и опасный симптом, означающий, что общество не верит