зацепкой во всём этом деле оказались заключения экспертов, обследовавших места обнаружения каждой из жертв озейского маньяка. Исследовав почву и асфальтовое покрытие этих мест, они чётко заявили, что пёс этот, скорее всего, длинношёрстный. И среднего роста, поскольку среди жертв не было ни одной собаки крупных пород. Поначалу Саппи хотел возразить создателям этой теории, выразив предположения, что маньяк либо любит убивать мелкогабаритных собак, либо попросту боится нападать на крупных. Однако потом и сам Фейдж был вынужден признать, что предположения судмедэкспертов небеспочвенны. Главным доказательством того, что убийца был действительно среднего роста, было направление следов от удушающего предмета. В большинстве случаев это был шарф или косынка, и на шее у убитых не было ни одного следа, уходившего вниз. Все они либо были направлены под углом вверх, либо вообще перпендикулярно вертикали. Найденная белая и коричневая жёсткая шерсть и заключения экспертов о росте предположительного убийцы подводили следствие к выводу, что это был или фокстерьер, или эрдельтерьер. Тесты ДНК найденной шерсти также указывали на эти породы. Вооружив следователя Монтеро выясненными приметами, его тут же отправили на поиск возможных свидетелей. Пока, правда, ничего накопать не удавалось, но бладхаунд не опускал лап.
Федерико Торрес, которого не так давно назначили главой Следственного комитета, был весьма воодушевлён назначением и кардинально изменил своё отношение к подчинённым, в том числе и к тем, с кем ещё совсем недавно работал в одной команде. Подчинённые, в свою очередь, не остались в стороне и тоже изменили своё отношение к нему. Теперь все сотрудники Комитета, когда-то чуявшие в Торресе надёжного и всегда готового помочь пса, видели в нём гордого, задравшего кверху нос индюка. И ведь права была Анита, что тот ласков только с вышестоящими чинами! Жаль только, что никто, кроме Тузика, тогда это не услышал. Сам же Тузик, скорее всего, вообще выбросил из головы её слова, произнесённые ещё в феврале.
Саппи оторвался от размышлений, поскольку в кабинет влетел пудель – следователь Корнерс. Он с недовольным видом захлопнул дверь и присел за стол Саппи.
– Здоро́во, – злобно прошипел он.
– Что у тебя стряслось с утра пораньше? – поинтересовался Фейдж, хотя был почти уверен в том, что знает причину.
– Что у меня могло стрястись? Торрес! – выплюнул Корнерс. – Короче, расскажу по порядку. Я начал допрашивать одного персонажа. Зовут Вагабонсом Корнерстоуном. Фамилия похожа на мою. Ну вот. Допрашивал я его по поводу звонка в “Bones+”. Он сознался, штраф заплатил. Тут врывается Торрес и обвиняет меня во взяточничестве! Потом заржал, дал мне по лбу и был таков! Он вообще нормальный или как? Может, у него уже всё настолько плохо, что помощь нужна?
– Это у него бывает теперь, – заметил Саппи, молча вспомнив, как вчера Торрес отчитал его за лапшу быстрого приготовления, которая распространяла по этажу кошмарный запах. Саппи тогда чётко заявил, что, в отличие от Федерико, у него нет времени обедать