Китя протянула мне пачку сигарет.
– Нет, – почему-то соврала я, но рука сама вытащила из пачки сигарету, а в кармане куртки быстро нашлась зажигалка.
Китя задорно хихикнула, пока я закуривала.
– У нас все курят, кроме Вия, – сказала она, а я едва не подавилась дымом.
– Кроме кого? – мне хотелось надеяться, что я ослышалась.
Китя снова хихикнула и повела меня за собой, так как мы отстали от Снега – он нас не собирался ждать.
– Кроме Вия, – повторила Китя. – Он у нас очень правильный и серьёзный, а ещё…
– Вот мы и пришли! – Снег не дал ей договорить, а я мгновенно потеряла интерес к рассказу Кити.
Перед нами был дом.
Вий
Сказать, что утром мне ничего не хотелось – ничего не сказать. Обычно я выношу мусор или меня отправляют в магазин, а в этот раз меня не тронули: Шатун вынес мусор, в магазин отправили Шамана, а я так и оставался на кухне с книгой в руках. В доме принято думать, что я много читаю, но на самом деле это далеко не так.
Всякий раз, когда Эля не в себе, мне приходится читать: это намного лучше, чем вместе со всеми попадать на волну её настроения. Всё просто: если Эле весело – принято веселиться, если Эле плохо – принято умирать вместе с ней, а переходные мгновения – мне никогда не нравились. Этот день был именно переходным моментом, а в такие моменты вообще ничего не бывает ясным и понятным, в такие моменты хочется уйти, а вернуться только тогда, когда появится хоть какая-нибудь стабильность. Вот я и ушёл в книгу. Впрочем, ушёл я в неё в тот день, когда Китя и Снег уехали в город: я не вернулся вместе со всеми с вокзала, я отправился в библиотеку и набрал там разного, просто первых попавшихся мне под руку книг, пока я гулял между стеллажей. Таким образом, пока в доме все умирали вместе с Элей, я читал и умирать не собирался, я жил в другом мире. Пока все осуждали Снега, я осуждал главного героя вместе с остальными героями, пока все ненавидели Снега, я ненавидел пассию главного героя и хотел, чтобы она скорее умерла.
Да, Снега ненавидели все. Эля назвала его серым кардиналом, и его стали ненавидеть. Эля назвала его Снегом, когда он попытался всех нас обмануть – и так его зовут все, считая, как и Эля, что Снег – «тип себе на уме».
Надо сказать, что никто из них не понимает Эльку так, как нужно понимать: если она что-то и говорила плохого о человеке, то она просто-напросто предупреждала, о том, что с ним нужно быть настороже, а не демонстрировать ему свою ненависть. Ну, кто ж и когда видел то, что нужно не просто увидеть, а остановиться и понять – все видели только поверхность: Эля сказала, что Снег – плохой человек, а значит, прайд должен его ненавидеть. Сделать с этим Эля уже ничего не могла, а прайд тем временем добился только того, что и нас Снег всех возненавидел. Возненавидел и решил отомстить не тем,